Первым желанием было оттолкнуть от себя гриффиндорца, но почему-то так не хотелось терять его тепло. События вчерашнего вечера стали постепенно приобретать ясность, и Драко ужаснулся, вспомнив, как вел себя под ласками Поттера. Ему стало невыносимо стыдно, и жаркая краска залила лицо. В голове всплывали яркие картинки вчерашней ночи и немного размытое ее завершение - Гарри, кажется, взял его, обессиленного, на руки, и отнес на кровать, а засыпая, Драко слышал его тихий голос, нашептывавший что-то такое хорошее и доброе.
«О Мерлин, что я наделал! - надрывалась тревожная мысль в голове слизеринца. - Как теперь все это исправить?!»
Драко посмотрел на то, что собирался исправлять. Это недоразумение не спало, как вначале подумал Малфой, а ласково поглаживало его грудь. Как ни странно, без своих дурацких очков Поттер был еще красивее - хотя, казалось бы, куда уж красивее! Драко поймал себя на мысли, что рассуждает в точности, как девчонка, но все это перестало иметь значение, когда он не смог унять дрожь, увидев, что рука Гарри как раз там, куда он сам ее вчера положил - на его, Малфоя, сердце. От этой мысли оно учащенно забилось, и Гарри тут же почувствовал это и поднял голову.
- Доброе утро, Драко, - прошептал он, и легонько прикоснулся губами чуть ниже подбородка блондина, наблюдая за его реакцией.
В серых глазах, сменяя друг друга, мелькали испуг, стыд, замешательство и даже страх. Но в одно мгновение, стоило Гарри поцеловать Малфоя, эта гамма чувств заменилась одним-единственным - нежностью.
Гарри улыбнулся: Драко, наверное, не знал, что по его глазам можно читать, как по раскрытой книге. Хотя, может быть, эта книга открывалась только избранным. «Может, никому, кроме меня», - со счастливой улыбкой на лице подумал Гарри.
«Ну что ты ухмыляешься, как кот, извалявшийся в сметане?» - думал Драко, поглядывая на это черноволосое лохматое чудо. Потом потянулся к нему и, не сдержавшись, вернул поцелуй, пробурчав: «Доброе утро», чем привел Поттера в еще более веселое состояние.
- Ты всегда с утра такой? - смеясь, поинтересовался Гарри.
- Какой? - все еще сохраняя насупленную физиономию, спросил Драко.
- Такой… - выражение лица Гарри изменилось, когда он провел пальцами по плечу Драко и, видимо, гриффиндорец сказал совсем не то, что собирался сначала, - такой теплый…
Драко увидел, как затуманиваются глаза цвета драгоценного камня, и почувствовал, что стоит на самом краешке над бездной безумия.
Дыхание Гарри стало глубоким, и он, склонившись над Малфоем, начал нежными и прерывистыми движениями поглаживать грудь блондина. Стук сердца Драко отдавался в висках, как раз там, где Поттер только что провел пальцами. Одна рука Гарри оказалась в платиновых волосах, а тонкие пальцы второй переместились на подбородок, коснулись губ… потом прочертили линию по шее Драко, приостановились на ключицах, и снова скользнули к груди. Драко замер, растворяясь в ощущениях, на мгновение закрыл глаза, но потом, словно под действием какой-то неведомой силы, распахнул их - и уже не смог закрыть снова, потому что встретился взглядом с изумрудами. Это был его любимый цвет - зеленый, по краям смешанный с темно-синим. У Драко промелькнула мысль, что это - произведение искусства: глаза почти цвета морской волны, окаймленные длинными чернильными ресницами. Он не мог оторвать взгляда, как завороженный... Почему-то вспомнилось, что Гарри умеет говорить со змеями. Может, потому что у него такая же гипнотическая сила взгляда, как у них?..
И вот эти чарующие глаза оказались совсем близко, Гарри наклонил голову, и поцеловал Малфоя. По телу разлилась теплая, сладкая истома. Поцелуй был сначала мягкий, осторожный, будто спрашивавший разрешения, а потом, словно получив его, стал страстным и глубоким, затягивающим в свою пучину. Драко приподнялся навстречу, притянул Гарри еще ближе к себе, обняв за шею. Между тем, нежные смуглые руки ласкали белоснежную кожу на его груди. Было все жарче, и Драко задыхался. На лице слизеринца проступил яркий румянец, когда он осознал, что, кроме одеяла, на нем только боксеры. И когда это Поттер успел раздеть его?.. Это было не столь важно...
