Слизеринский Принц был неестественно бледен, и Гарри, резко затормозив, не мог оторвать взгляда от его сухих, немного потрескавшихся губ. Больше всего на свете сейчас хотелось провести пальцами по этим шелковистым губам, чтобы почувствовать, как под прикосновениями они становятся мягкими; или просто коснуться рукой виска Драко, чтобы поймать пульс.
Но вместо этого Гарри, словно окаменев, молча смотрел в глубокие, прозрачные, как родниковая вода, глаза. Каждой клеточкой своего тела мальчик будто впитывал желания Драко, настолько они были сильные.
Несколькими секундами позже, придя в себя, Гарри, как обычно, шарахнулся в сторону. Но не успел он сделать и шага, как Малфой перехватил его за руку и, моментально прижав к стене, тихо сказал:
- Ты намерен так бегать от меня всю жизнь? Мне нужно с тобой поговорить.
Гарри, которому путь к отступлению отрезали руки слизеринца по обе стороны плеч, молча и напряженно смотрел на него. Драко увидел, как в зеленых глазах разлился если не испуг, то сильнейшее желание сбежать. Сердце парня невольно сжалось: «Ну почему ты так меня боишься?.. Неужели же я не могу сделать ничего, кроме зла?..» - и Драко, подавив вздох, прошептал:
- Ну почему?.. Я не хочу причинить тебе боль! Ну что мне сделать, чтобы ты поверил?..
Гарри вдруг резко поднял голову и внимательно посмотрел ему в глаза.
- Скажи правду. Зачем тебе это?
Губы Драко вздрогнули, но он так ничего и не произнес, опустив глаза.
- Не можешь? - колючими иглами льда прозвучал голос Гарри. Малфою показалось, гриффиндорец сейчас оттолкнет его и уйдет, не оглядываясь. Но что-то все еще удерживало Поттера на месте. Драко понял, что это его последний шанс: или сейчас, или никогда.
- Я… Мне плохо без тебя, - прошептал он, подсознательно замечая, как щеки Гарри приобретают розоватый оттенок, и теперь уже он теряет свою холодность, словно оттаивая. От него больше не веяло настороженностью и страхом. Ясные зеленые глаза спрашивали: «Это все, что ты хочешь мне сказать?..» - «Нет, не все, - виновато отвечали потеплевшие серые, - но я не могу… я не знаю, как…»
Драко опустил руки, шестым чувством понимая, что Гарри не уйдет.
- Если бы ты знал, как это сложно - видеть тебя каждый день, совсем рядом и осознавать, как ты далеко… - прошептал он тихо-тихо, почти прикасаясь губами к губам Поттера. И у Гарри тут же перехватило дыхание, необъяснимая, невероятно огромная сила потянула его к блондину, хотя он так старался не поддаться ей.
Губы Драко осторожно, едва касаясь, накрыли его собственные, заставляя раствориться во всеобъемлющей нежности…
«Я отдам тебе все свое тепло, только не отталкивай, я…»
«…люблю… люблю тебя, а ты и не знаешь…»
«Я не понимаю, что со мной, но уже не могу жить без тебя…»
«Не хочу думать о том, что ты никогда не полюбишь меня…»
«Я просто хочу быть рядом с тобой…»
…Просто стоять так целую вечность, не разжимая объятий, и чувствовать, как в твоих руках маленьким комочком бьется, как птица в клетке, чье-то сердце…
* * *
Да, Гарри никогда в жизни не нравились мальчики.
Но влюблен он уже был: сначала неудачный опыт с Чжоу Чанг, закончившийся ссорой и слезами, чему Гарри в душе был несказанно рад, потому что ему уже крепко надоели ее истерики на свиданиях.
Потом была Джинни - поначалу такая недоступная, потому что Она-Была-Сестрой-Рона, а в конце концов подарившая ему, наверное, самые счастливые моменты в жизни (хотя, нет, теперь это было уже не самое счастливое воспоминание…). Она многому научила его, тогда совсем еще неопытного в науке естества, за что мальчик был очень благодарен, даже тогда, когда стал заглядываться на Драко. В то время, когда Гарри не смел и посмотреть в сторону Джинни, а если и смотрел - видел ее с другими, то ему казалось, главное - просто быть с ней рядом, не важно, каким способом и в качестве кого. Несмотря на то, если даже ее парнем будет другой.
Но, видимо, жизнь и испытания изменили его взгляды. Гарри восхищался Малфоем, постепенно сходил с ума, но не хотел быть с ним вместе в роли игрушки. Мальчик неожиданно понял: так еще больнее, и решил, пусть лучше Серебряный Принц остается для него недосягаемым совершенством. Правда, после ночи в лесу это было почти невозможно, но волшебник знал, что, если позволит слизеринцу разбить его, Гарри, сердце, то кусочки, на которые оно разлетится, будут настолько мелкими, что их не соберет ни один даже самый великий маг. А те, что останутся Малфой, подойдя, растопчет в пыль своими ногами.
