Пояснение от меня. Полина когда-то служила в милиции. Оттуда и сленг.
С двумя парами гантелей и эспандером мы пошли искать место, где можно было бы утолить голод.
– Дома я поражу твое воображение одним сюрпризом, – говорит Полина, утирая рот салфеткой после съеденного пломбира с шоколадной крошкой.
– Ты сделала пластическую операцию, и теперь у тебя нет пупка?
– Мое зачатие порочно, как и твое. Ты извращенец? Оплати по счету и пошли.
Во время обеда я не спрашивал, где была Полина все то время, пока я лежал на койке в больнице. Сама расскажет, если сочтет нужным.
Напольные часы пробили восемь раз.
– Вечор, ты помнишь, вьюга злилась, – протянула томно Полина. – Напои меня глинтвейном – и тогда я расскажу тебе, где я была и что делала там.
– Не по сезону пить горячее вино.
– Ты жадный или зануда? Хочу глинтвейна.
Горячее вино со специями не только согревает. Оно и возбуждает.
Напольные часы пробили десять раз.
– С тобой я получу психическое истощение, – постанывая, говорит Полина и больно щиплет меня.
– Зарежу, труп расчленю и растворю в серной кислоте, – отвечаю я.
– Дело номер триста пять. Убийство с особой жестокостью. Я его успешно довела до суда. Преступник получил двадцать лет в колонии строгого режима.
В моем шлафроке и босая Полина села на пуф.
– В прихожей сак. В нем пакет. В пакете мой сюрприз.
Так как Полина забрала мою домашнюю одежду, а облачаться в партикулярное платье было не время, я, как был в плавках, пошел в прихожую. Паркет приятно холодит ступни ног, от двери веет. У нас в доме как? На улице жара, а входишь в парадную – там прохлада. Ищу сак. Нашел с трудом. Полина умудрилась запихнуть его на антресоли шкафа-купе. Ожидая очередного розыгрыша от бывшего следователя, я, намереваясь снять сак с полки, напрягся. А он легок, и снять его не представило никого труда. Одним пальцем, выражаясь образно, я сак спустил на пол.
Открываю с особой осторожностью. Открыл. В саке пусто.
Из комнаты смех Полины:
– Нашел?
Что ответить? Молча возвращаюсь.
Вхожу – и тут же вижу манекен в кольчуге и со шлемом на голове.
Озорница это Полина.
Уснули мы под утро. Был последний день июня. Через десять дней Полина оставила на кухонном столе записку: «Вы прекрасный человек. Вы и любовник отменный. Но Вы никогда не сможете быть хорошим мужем. А мне, девушке, пора и замуж».
Что же, милая девушка Полина, я не в обиде, хотя и попривык к тебе. Может быть, это чувство легкой обиды подвигло меня на вторую поездку в Марийскую республику. Что-то неосознанное мною звало меня туда. Жажда найти очередную «вещицу»? Этого я не исключаю. Но было и нечто другое.
Закончив дела в городе, поручив квартиру надзору соседки и попрощавшись с манекеном, я налегке полетел в Йошкар-Олу. В столице Мари отоварился всем необходимым и на взятом в прокате автомобиле поехал, куда глаза глядят. А глаза мои глядели в сторону реки Юшут.
Погоды стояли прекрасные. Лето набирает силу. Поля по сторонам дороги желтеют колосьями. По обочине в деревнях женщины, вернее бы сказать бабы, торгуют огурчиками, редисочкой, молочком. Кое-где вижу и первую ягоду малину.
Автомобиль послушный и исправный. Забот нет. Одна забота, где притулиться? Скоро стемнеет, а я страсть как не люблю ездить ночью.
Указательный щит – Мочалище. Мне так понравилось название населенного пункта, что я затормозил.
Выйдя из автомобиля, встал у щита. Солнце начинало припекать. От земли шел духовитый запах.
– Не решаетесь въехать? – мелодичный женский голос позади. Я не спешу оборачиваться. Такая игра. Попытаться по голосу представить, как выглядит человек. Определенно, это женщина. До идиотизма простой вывод. Она образована. Она молода.
– Мочалище примет вас с должной гостеприимностью. Отелей у нас нет, но кров вы найдете.
Оборачиваюсь. Карие раскосые глаза внимательно смотрят на меня. Черные прямые волосы подстрижены в каре. Челка прикрывает высокий лоб. Ярко выраженные азиатские черты ничуть не портят лицо девушки. Широкие, но не уродующие фигуру плечи, длинная шея и гордо сидящая голова. Вот что я вижу.
– Я Лайла. А вас как зовут? – Девушка протягивает ладошку.
