«дорогая, прошу, прекрати молоть эту чушь!
я давно не люблю тебя и, тем более, не хочу.
конечно, если завоешь, закорчишься, то примчусь,
но потакать ни одной из твоих причуд
я не собираюсь. вешай трубку. пока. пока.»
она вытерла слезы, почти до краев бокал
налила и в окошко уставилась, в облака,
за стеклом висящие, как рекламный плакат
рая, где нет ни женщин, ни криков, ни крови, ни
суеты этой муторной, бешеной беготни;
где другое вино – всего лишь каплю глотни –
перестанут: душа метаться, а сердце гнить
в ожиданьи «а вдруг она позвонит еще!?
то, что я ей наговорила сейчас – не в счёт.
ведь она же все понимает и знает! черт!»
большая ладонь легла на ее плечо,
затылок погладила властно. «который час?» –
она спросила робко, как у врача
обычно спрашивают (перед тем как начать рычать
от страха) диагноз.
2008/03/06
