– Вашу ж мать… – сказал я, глядя на торчащие из-под одеяний металлические «ноги». – Вы что, роботы?
– Это механическая жизнь! – прошептала Наська с явным восхищением. – Перед нами сломанный автопродавец!
Я осторожно приподнял подол одежды. Металлические ноги ожидаемо имели что-то вроде сустава в районе колена, а заканчивались в рифленом и явно металлическом цилиндре. Уже догадываясь, что увижу, я засучил Продавцу рукав. Кисть, на вид совершенно человеческая, в районе запястья была насажена на металлический стержень.
В общем, если бы ребенка попросили изобразить робота – он бы примерно так и нарисовал. Не хватало разве что носа-лампочки.
Наська спрыгнула ко мне, тоже наклонилась над телом (если, конечно, сломанную машину можно так называть). Протянула палец, потрогала разлитую синюю жидкость, прежде чем я успел ее остановить. Понюхала. Брезгливо поморщилась и вытерла об одежду Продавца. Сообщила:
– Это оно воняет.
Я тем временем обнаружил, что ткань на груди Продавца разрезана или прорвана. Развел края – и обнаружил тот же самый рифленый металл, только с узкой пробоиной, сантиметров десять-двенадцать длиной. Края пробоины торчали зазубринами, на них застыла синяя вязкая масса.
– Зарубили топором, – сказала Наська.
– Интересная версия, дорогой Холмс, – сказал я. – Но почему топором?
– Элементарно, Ватсон! – Наська взглядом указала в сторону. Я глянул. У края занавеса лежал топор. Деревянная ручка, клиновидное лезвие – самый обычный плотницкий топор. Даже не какое-нибудь экзотическое боевое оружие.
Как-то очень просто для всемогущих и самоуверенных Продавцов, нет?
Тюк топориком в грудь – робот-пришелец отбросил коньки и протянул грабли.
– Топор, – сказал я. – Мы же вроде не в Питере… Так, Наська. Говоришь, у вас дисциплина?
Наська быстро спрятала палец, которым собиралась потрогать пробоину, за спину.
– Ничего не трогать, – сказал я. – Иначе поедешь в Гнездо, я тебе гарантирую.
Кажется, она поняла, что я не шучу.
– У меня карточки на метро нет.
– Сюда же как-то просочилась? Пешком пойдешь в крайнем случае.
Наська огорченно кивнула. Что-то развернула в ладошке и забросила в рот.
– Ты что ешь? – воскликнул я.
– Конфетку!
– Где взяла?
Наська ткнула пальцем под стойку. Там была длинная полка, на ней одиноко стояла стеклянная вазочка с разноцветными леденцами в прозрачных фантиках.
– Тут! У всех Продавцов есть конфетки, они дают детям!
Я вспомнил, что при мне Продавцы и впрямь иногда угощали детей, притащивших лут или пришедших с родителями, леденцами. Криминала тут не было, они явно копировали земные обычаи.
– Все равно, нечего грязными руками… ты эту жижу трогала! – строго сказал я.
В дверь тихонько постучали, и нотацию пришлось прервать.
– Сиди и жди! – велел я. Перебрался через стойку, подошел к двери. Открыл.
И обнаружил мрачного Лихачева.
Полковник был в штатском, но пиджак оттопыривала кобура.
– Заходите, – сказал я.
– У меня кристаллов с собой нет, – заметил Лихачев.
– Ничего, тут и Продавца уже нет.
– Нет? – оживился полковник и быстро вошел. – А где он? И как ты узнал?
Похоже, Лихачев решил, что я обнаружил брошенный на произвол судьбы Комок. Удача, конечно, для начальника отдела «Экс». Продавцы были не меньшей загадкой, чем Инсеки или Измененные.
– Он тут, но его уже нет.
– Ясно, – Лихачев кивнул.
Быстрым шагом подошел к прилавку, глянул. Поморщился, увидев Наську, – та помахала ему рукой, опасливо улыбаясь. Похоже, к полицейскому она относилась с большим пиететом, чем ко мне. Потом Лихачев увидел металлические части и прямо-таки завопил:
– Робот! Гребаный робот!
– Сам в шоке, – согласился я.
Лихачев резко обернулся ко мне. Спросил:
– Кто-то еще знает?
– Дарина.
– Ну это понятно… Максим, что стряслось?
Я только приготовился рассказывать, как заговорила Наська:
– Мы на минуточку зашли! Это я виновата, я попросила Максима шоколадку мне купить! А Продавец себе вставлял батарейки, мы увидели, что он робот! И Продавец сказал, что теперь нас убьет! И пошел на меня, а Максим достал топор и…
Лихачев мгновенно успокоился, поднял руку, останавливая Наську:
– Ясно. То есть вы пришли, когда он был уже мертвый.
