— А что мне еще делать? — Серегин подумал о том, что пора ему самостоятельно продавать слитки этому врачу и тогда вовсе не придется делить выручку. Правда, Кудрявцева всегда отдавала ему две трети вырученных денег, но у Василия к нынешнему дню накопилось около трехсот граммов золота, которые он выплавил из песка один, когда Елена была на работе.
Только вот какой найти повод для того, чтобы самому напрямую законтачить с этим стоматологом? Как сделать так, чтобы Елена ни о чем не догадалась? А, черт, опять она со своими нежностями. Надоела, как горькая редька. Старуха уже, бабка, а строит из себя восемнадцатилетнюю!
Потрясение, испытанное Серегиным, когда он, затратив на переплавку золотого песка в слитки всего несколько часов, получил за них тысячу рублей, не проходило. Оно было настолько сильным, что он сразу же почувствовал удивительное равнодушие к свиньям, которых надо было кормить два раза в сутки, а для этого мотаться в город за отходами из столовых детских садов, к яблоням, как назло принесшим в эту осень черт знает какой урожай, к крыжовнику, который осыпался и гнил, к картошке, которую надо было быстренько выкопать и отвезти на рынок в областной центр, пока на нее окончательно не упала цена. Голодные, злые поросята своим визгом так вывели однажды его из терпения, что он в один день заколол сразу двух и к великому изумлению Клавдии отвез ее на рынок и разрешил самой продавать мясо. Она вернулась в воскресенье поздно вечером, едва держась на ногах, но довольная и улыбающаяся. Высыпала на стол из карманов рубли, трешки, пятерки и десятки и, ожидая похвалы и благодарности, сказала, что выручила аж тысячу двести рублей. А если бы Василий потерпел и дождался конца декабря, этих поросят, набравших к той поре еще больше веса, можно было бы продать куда выгоднее.
Серегин, тупо и равнодушно глядя на кучу мятых денег и гору мелочи, мысленно твердил: «Дурак! Дурак!! Дурак!!!». А когда Клавдия собрала деньги, сложила их по купюрам, перехватила черной резинкой от бигуди и положила в сервант на заветную полочку, он очнулся и скупо процедил:
— Ладно, порядок.
Она удивленно посмотрела на него, промолчала, переоделась в чистое платье. Серегин, глядя на ее стройное, крепкое и по-мужицки сильное тело, привыкшее к физической работе, хмыкнул, вспомнив, как сказал Кудрявцевой, что жена больна и, видимо, скоро помрет. Нет, Елена Петровна, эта лошадка еще нас с тобой переживет, а когда мы помрем, то второй раз замуж выйдет.
— Мне теперь двое суток подряд в саду работать придется, — зевнула жена, укладываясь спать. — За субботу. Ты отвезешь меня завтра к семи утра в город?
— Отвезу, — буркнул Серегин, косясь на тугую грудь жены под тонкой рубашкой и хмурясь.
— Чем ты такой недовольный? Иль мало привезла?
— Нормально. Я тоже устал, кручусь, как заводной волчок, будешь недовольным. Вовка котел чуть не взорвал, заснул, паразит, все стишки сочиняет. Пришлось отругать.
— Ты хоть не бил его?
— Нет, просто поматерил. Да он сам испугался, книгочей чертов, теперь понял, что к чему. А Зинка в этот раз молодец, все перестирала, только погладить не успела, опаздывала, билеты у нее на какую-то дискотеку были. Отвез я ее прямо к Дому культуры.
— А ты по мне соскучился? — вдруг спросила жена.
— И что тебе, старой, неймется? — удивился Серегин. — Ну, соскучился. Спи, завтра вставать в половине пятого, поросят кормить. Надоели они мне, сволочи. Наверно, и этих прирежу недели через три-четыре.
— А кто продавать поедет?
— Понравилось в области? — Серегин усмехнулся, представив, как жена бегала по магазинам, глазела на наряды. — Ладно, бог с тобой, поедешь опять. Проветришься заодно, купишь себе чего-нибудь, платье там какое или туфли. А то на тебя, на одетую, смотреть тяжело стало. Заслужила.
— Ой, Васенька, вот хорошо-то! Я и тебе что-нибудь куплю новенькое! — счастливо заскулила жена и ткнулась носом ему в подмышку.
Утром он отвез Клавдию на работу, проверил сына в котельной и ровно в восемь, как было условлено, заехал к Кудрявцевой.
Елена Петровна приготовила две чашечки растворимого кофе, который он терпеть не мог, села напротив, торжественная и довольная.
