В свои почти пятьдесят лет Питер был женат, имел двоих детей и работал хирургом-ортопедом. У него был СДВГ, с которым он и обратился ко мне за помощью. Питер плохо справлялся с различными мелочами, если ситуация не вызывала у него сильного интереса. Всплеск адреналина, который Питер испытывал при столкновении со сложной хирургической травмой, на самом деле успокаивал его, усиливая работу его недостаточно активированной ПФК (примерно как у спортсмена, гуляющего по крылу летящего самолета, о котором я рассказывал ранее), и Питер был знаменит своим хладнокровием во время крайне сложных хирургических операций. Однако с менее значимыми задачами за пределами операционной Питер справлялся не очень успешно. Медикаментозное лечение СДВГ слегка помогло ему, однако эффект, который Питер получил от лечения психостимуляторами, был ограничен.
Настоящую проблему представляла собой его домашняя жизнь. Питер действовал из лучших побуждений и делал все возможное, чтобы быть любящим отцом и преданным супругом. Я узнал, что главная проблема заключалась в том, что Питер легко отвлекался, как это часто бывает при СДВГ, и поэтому постоянно забывал сделать различные мелочи по дому. Он мог поднять шторы, а вечером забыть опустить их. Сделав сэндвич, он мог забыть вернуть в холодильник банку с майонезом. Мелочи, думал я. Но Бетти, жене Питера, так не казалось.
Как оказалось, то, что Питер забывал опустить шторы, поставить на место майонез, и другие маловажные на первый взгляд недоразумения выводили Бетти из себя. Она постоянно критиковала его за подобные промахи. Он изо всех сил старался исправиться, но его мозг просто не обращал внимания на подобные мелочи, если чьи-нибудь жизнь или здоровье не были под угрозой. Когда он находился вне операционной, мысли хаотично бродили в его недостаточно активированном загруженном мозгу; всякие мелочи, вроде возвращения майонеза в холодильник, просто не давали ему достаточный уровень возбуждения.
Я пришел к выводу, что Питер даже не видел эту пресловутую банку с майонезом, но Бетти обвиняла его во всех связанных с отношениями грехах, утверждая, например, что он нарочно игнорировал подобные вещи, чтобы позлить ее. Насколько я мог судить, это обвинение было несправедливым.
Питер годами мирился с обвинениями и нападками жены, веря, что она имела полное право называть его ленивым, пассивно-агрессивным, а иногда и ужасным мужем. Ее нападки были подобны эмоциональной буре, выбивавшей Питера из колеи. В обществе жены он начинал нервничать, ожидая следующей атаки. Питер часто пребывал в унынии и находился на грани депрессии.
Питеру сильно помогли уроки медитации. Благодаря им он стал легче переносить эмоциональные бури, которые устраивала ему жена. Он спокойнее стал воспринимать ее тирады, потому что стал менее эмоционально восприимчивым. Он не вступал с женой в перепалку, поскольку это было ему несвойственно. Пожалуй, Питер достиг той точки, когда ему удавалось сохранять спокойную невозмутимость под ее атаками. Внутренне он отвечал на ее нападки, занимая позицию «Так ли это?». Он ни принимал ее обвинения, ни отвергал их. Он осознавал, что защита только усиливала нападки Бетти.
Спокойствие Питера при общении с Бетти на какое-то время ухудшило ситуацию. Она подняла ставки и стала атаковать его еще более рьяно. Однако ему удалось остаться при своем и не поддаться ее провокационным атакам.
Когда их отношения оказались на грани разрыва, Питер предложил жене обратиться сперва к брачному терапевту и обсудить их проблемы. Бетти неохотно согласилась ради детей.
