После мононуклеоза Элизабет стала гораздо угрюмее и раздражительнее. Обычное дело для подростков, как думали многие, в том числе уважаемые консультанты, терапевты, психиатры и другие специалисты, к которым мы обращались. Она жаловалась на плохой сон и не желала вставать по утрам в школу; гораздо позже мы поняли, что на самом деле «не желала» значило «не могла». Элизабет жаловалась на тяжелые ежедневные мигренеподобные головные боли и сильную чувствительность к свету. Я помню, как сидел с Элизабет в тускло освещенном ресторане. На ней были надеты солнечные очки. Она напоминала мне некоторых пациентов с паранойей, которые не хотели, чтобы кто-нибудь видел их глаза. Но у Элизабет не было паранойи.
Мы начали искать способ облегчить головные боли. Нас консультировали неврологи, врачи, специализирующиеся на головных болях, детские офтальмологи и специалисты по сну – практически безрезультатно. Психиатр, к которому мы обратились за консультацией, выразил мнение, что, судя по некоторым признакам, у Элизабет могла быть депрессия; возможно, это биполярное расстройство, сказал он. Вот так все и было: я сам терапевт и психиатр, моя жена – опытная медсестра, и мы не могли помочь своей дочери.
Элизабет по-прежнему была угрюмой и раздражительной. Часто она выглядела подавленной и говорила о том, что все мысли у нее в голове смешиваются в кучу. Кроме того, она была слабой и постоянно усталой, испытывала серьезные трудности со сном, а в школе не могла сосредоточиться. Медицинские консультации продолжались. Без толку.
Когда Эми было чуть более двадцати лет, я начал замечать, что у некоторых моих пациентов была болезнь Лайма. Это было несчастьем для моих пациентов, но счастьем для нас, потому что я стал обращать внимание на сходства между их жалобами и проблемами, которые были у Элизабет. Более того, болезнь Лайма была у ее собаки и лошади. По наитию я позвонил местному специалисту по болезни Лайма, который сказал, что хотел бы обследовать Элизабет. В результате оказалось, что у Элизабет действительно была болезнь Лайма и, скорее всего, эта болезнь была у нее на протяжении многих лет. И кроме того, помимо Лайма, у нее было несколько так называемых сопутствующих инфекций. Оглядываясь в прошлое, я предполагаю, что перенесенный в возрасте двенадцати-тринадцати лет мононуклеоз настолько ослабил иммунитет Элизабет, что она стала уязвимой для болезни Лайма и сопутствующих инфекций[58].
Диагноз дал нам ответы на наши вопросы и определил, что нужно лечить. Лечение Элизабет было и остается сложным. Оно включает в себя внутривенные и пероральные антибиотики, а также БАДы, предназначенные для того, чтобы укрепить иммунитет и убить возбудителя болезни и другие микроорганизмы; гипербарическую оксигенацию; внутривенные инфузии глутатиона[59]; коктейли Майерса[60] и витамин C в высоких дозах. Лечение идет не быстро и не легко, но состояние Элизабет улучшается. Я виню себя за то, что не распознал болезнь Лайма раньше, но многие терапевты мало знают о ней; насколько я помню, когда я учился в медицинском институте, о ней не упоминали ни разу.
В моей клинике мы неоднократно делали Элизабет ОФЭКТ мозга, чтобы контролировать ход ее лечения. На снимках была видна зашкаливающая активация ее лимбической системы, что хорошо увязывалось с ее угрюмостью и раздражительностью. Я полагаю, что такая чрезмерная активация обусловлена инфекциями и их лечением. Увидев снимки, мы стали лучше понимать поведение Элизабет, а также поняли, что терапию надо продолжать. По ходу лечения мы делали следующие снимки, и на них было видно медленное, но устойчивое улучшение ее состояния; чрезмерная активация ее лимбической системы снизилась.
Болезнь Лайма и сопутствующие ей инфекции (бабезиоз, бартонеллез, пятнистая лихорадка скалистых гор, анаплазмоз и т. п.) могут вызывать или напоминать по симптомам любое медицинское, неврологическое или психиатрическое расстройство. Поэтому мы называем болезнь Лайма «великим имитатором». Я видел проявления болезни Лайма в виде симптомов, напоминающих СДВГ, депрессию, биполярное расстройство, тревогу, ОКР и психозы. Однако все эти симптомы нередко уходят после того, как болезнь Лайма и сопутствующие ей инфекции, если они были у пациента, вылечивают.
