Я уже многое узнал о человеке, который должен был прийти ко мне, и ждал его с редким нетерпением.
Абдылда Исабаевич родился в начале века. В шестнадцатом году, когда царские власти спровоцировали уход части киргизов из Прииссыккулья в Кашгарию, он волею судеб оказался там, был продан в рабство, прожил в рабстве у мельника-уйгура несколько лет, бежал, вернулся на родину уже после Октября. Беспризорничал, и, как многих мальчишек того трудного и сурового времени, на ноги Абдылду поставил человек, работавший в милиции, — Федор Кириллович Мартынов. Его Абдылда почитал и звал отцом. Потом и сам Абдылда стал работать в милиции, так что в этом смысле считает себя потомственным милиционером. Более сорока лет Исабаев отдал оперативной службе, награжден орденами Красного Знамени и дважды Красной Звезды, медалями. Теперь он председатель Совета ветеранов МВД.
За пять минут до назначенного времени я увидел высокую стройную фигуру Исабаева меж деревьями в аллее. Минута в минуту он постучал в дверь номера. Мы сели за стол. Нас ждал чай — и черный и зеленый, — тогда я еще не знал вкусов Абдылды Исабаевича. Говорил Исабаев не столь словоохотливо, сколь точно. Я попросил его рассказать историю о Дердеш-мергене, столь поразившую меня. Его речь потекла вольно, непринужденно, безыскусно, как мне показалось.
— Этот самый Дердеш-мерген, — без предисловий начал Исабаев. — Дердеш — его имя, а мерген — по-русски охотник. Не просто охотник — великий охотник. Он был бедняк, работал кузнецом. Кузнец очень нужный, уважаемый человек в аиле. За много верст ездили к нему по делу, большим был он мастером. Сыновей имел — двух, двойняшек к тому же. Но родились они уже без него, когда его украли. Связанного, скрученного по рукам и ногам переправили через границу и заставили работать на банду басмачей. Пригрозили, что вырежут его семью. А Дердеш хорошо знал, что сделать это бандитам ровным счетом ничего не стоит. Имелся у басмачей даже специальный человек, который с удовольствием выполнил бы такое поручение. И не по злобе на Дердеша, а по характеру. Крохотный такой человечишко, пристрастившийся к убийствам. Звали его Осман-Савай. Самые гнусные казни, самые подлые дела поручал ему главарь банды басмачей Джаныбек-казы. Казы — это судья. Судьей был Джаныбек в царское время.
После революции собрал Джаныбек банду — самую грозную в Южной Киргизии. А когда изгнали басмачей из Советской республики, Джаныбек-казы базировался в Кашгарии, в Западном Китае. Там и обосновался бывший казы, собрал людей, бежавших от Советской власти — кулаков-баев, торговцев, духовенство, недовольных и обманутых, сброд всякий.
Имелся у курбаши — предводителя банды, — у этого самого Джаныбека, тайник, где держал он свои сокровища — все награбленное и захваченное в набегах. Складывались там и пришедшие в негодность японские и французские винтовки, которые продавали англичане. Плохо были обучены басмачи-джигиты у Джаныбека. С оружием обращались будто с палками — очень быстро выходило оно из строя. Только казы не бросал его, а берег. Знал, что рано или поздно найдет он оружейника, который приведет винтовки в порядок. Не один кузнец перебывал у него, но были они, наверное, безрукими и безголовыми. А курбаши хотел иметь искусного мастера, чтоб тот все мог сделать, чего ни захочет казы.
Мы прослышали кое-что о сокровищнице и оружейном складе Джаныбека, пытались найти его. Окрестные горы облазили, скалы осмотрели, пещеры и пещерки ощупали, но никак не могли обнаружить ни оружия, ни сокровищ, ни продовольствия, которое в ту пору ценилось выше золота и драгоценных камней, дороже самой ценной сбруи и изукрашенных мастерами-умельцами седел. И передавали взятые в плен басмачи, что находится тайник этот не в Кашгарии, а на территории нашей республики. Большего никто не знал. Мы — милиция — подумывали: «Уж не сказка ли этот тайник, не выдумка ли это самого Джаныбека, не желает ли он пустить нас по ложному следу... Да и китайцев, кстати, обмануть». Похоже было, и они искали склад: кому не хочется поживиться за счет ближнего, особенно если прячет он сокровища в чужом для него доме, потихоньку от самого хозяина.
