Александр Попрядухин.Занимаюсь ли я спортом? Безусловно. Милиционер обязан всегда находиться в отличной физической форме. Ну а если говорить о конкретных видах, мое сердце отдано самбо...
Самбисты двинулись навстречу друг другу. Высокий явно ошеломлен натиском. Значит, задача состоит в том, чтобы не дать ему опомниться, прийти в себя. Попрядухин снова в атаке. Он прекрасно проводит «переворот». Соперник на ковре. Но что это? Во время исполнения приема Саша поскользнулся. Падая, он молниеносно выбросил перед собой правую руку. И видимо, неудачно. Подвернул ее.
Гримаса боли, на миг промелькнувшая на лице спортсмена, не осталась незамеченной тренером.
— Стоп! — скомандовал Панкратов и подбежал к лежавшему Саше. Спросил участливо, с тревогой: — Что, травма? — Взял руку Попрядухина, чуть потянул на себя кисть. Саша не вскрикнул, но по тому, как искривился рот атлета, тренер понял все. — Врача! — крикнул он собравшимся вокруг самбистам.
Саша чувствовал себя неловко. «Чепуха какая-то, — думал он. — Наверное, просто растяжение, а сколько хлопот доставил. Вот и доктор спешит...» Толстенький, суетливый, с блестящим саквояжиком, доктор семенил через зал. Вот он уже достает ампулу с хлорэтилом. Значит, замораживать будет.
— Ничего, милейший, разве это травма? Травмочка, пустячок! — Неожиданно сильные пальцы врача надламывают ампулу.
— Да я тоже так думаю. Зря вас только позвали.
— Для нас, милейший, каждый вызов что праздник, И так говорят, даром зарплату получаем. И кроме того, не дам тебе сейчас холода, к вечеру рука с дыню будет. Хлорэтил постепенно снимал нестерпимый жар, только что бушевавший в руке...
— Здорово... Спасибо доктор.
Саша поднялся со скамьи и направился к раздевалке. Его догнал Панкратов:
— Эскулап говорит, ничего страшного. Пару занятий, правда, придется пропустить, но до первенства Москвы все обойдется. Так что не расстраивайся.
— Да я, собственно, и не расстроился. Жаль, что бой до конца не довел.
— Бой? Да разве он у тебя последний!..
Если бы знал тренер, как он в эту минуту был близок к истине... Если бы знал, то наверняка пошел бы вместе с Попрядухиным, проводил бы его...
На столицу опускались сизые сумерки. На магистралях еще не вспыхнули фонари. Лишь витрины магазинов осветились ровным матовым светом. Когда Александр вышел на улицу, было еще светло, он без труда разобрал цифры на диске телефона-автомата. Набрав нужный номер, Попрядухин услышал знакомый голос, но по привычке спросил:
— Надя, ты?
— А кто же еще может подойти к телефону?
— Конечно, конечно...
— Ты что, задерживаешься?
— Нет, наоборот, еду домой...
В голосе жены сразу послышалась тревога:
— Почему вдруг, что-либо случилось? Насколько я понимаю, до конца тренировки еще полтора часа...
Саша замолчал, он думал, как ответить Наде, не напугав ее и не обманув...
В кабину заглянула девушка. Увидела, что она занята, сделала досадливую гримасу и быстро пошла дальше.
— Отчего ты не отвечаешь? — Надя явно нервничала.
— У меня упала сумка, — схитрил Саша. — И зря ты волнуешься, все в порядке, просто Панкратов решил дать мне отдохнуть перед чемпионатом...
— Так я жду...
— Через сорок минут буду дома.
Саша шагал быстро, уверенно. Позади осталась оживленная улица, тихий переулок, ведущий к железнодорожным путям. Вот и переход через них... Пружинистыми прыжками Александр преодолевал ступеньки, сначала через две, затем через три... Тоже своего рода тренировка. И вдруг он услышал крик. Резкий, зовущий, тоскливый. Крик беды... В этот момент милиционер был уже на переходе. И он сразу увидел впереди, метрах в двадцати, человеческие фигуры. Две огромные сжали третью — маленькую. В следующее мгновение Саша уже отчетливо различил, как мужчины схватили за руки девушку. Она повернула в сторону подбегавшего Попрядухина искаженное страхом лицо... Совсем недавно у автоматной будки он видел ее.
