— Есть подозреваемые?
Лейтенант Захаров вскинул голову и усмехнулся:
— Есть не подозреваемый, а явный преступник, убийца, товарищ начальник! Это сосед Свиридова, тоже лесник — Петр Иванович Остапенко, тысяча девятьсот семнадцатого года рождения...
— Улики?
— Утром Свиридова и Остапенко видели вместе в магазине сельпо — они купили там литр водки и ушли. Потом пастух поселка видел сквозь открытое окно убийцу и его жертву выпивающими в доме Остапенко. Этот дом находится в одиннадцати метрах от дома Свиридова. Выстрел был произведен из окна в окно, когда Свиридов вернулся к себе домой. Обнаружено охотничье ружье шестнадцатого калибра. Экспертиза установила, что из ружья недавно был произведен выстрел. Ружье принадлежит Остапенко, и на его ложе имеются следы пальцев хозяина. В ружье находилась стреляная латунная гильза. Осмотр патронов, находившихся в патронташе у Остапенко, подтвердил тождественность картечи с той, которая разнесла череп Свиридову. Преступник арестован и находится в КПЗ...
«Толково!» — отметил про себя майор Головко, прослушав доклад лейтенанта. И сказал вслух:
— Садитесь, лейтенант!..
Он стал просматривать дело и отметил, что большинство документов написано твердым и четким почерком лейтенанта Захарова.
«Очень толково! — снова подумал майор, пробегая глазами документы. — Видать, в школе милиции преподаватели не зря хлеб едят. И парень, видать, старательный, неглупый... Только чего он, черт возьми, веселится? Тут человека жизни лишили, а он улыбается, как майская роза...»
— В деле нет показаний убийцы, товарищ начальник! — сообщил лейтенант. Он присел на краешек стула в напряженной позе. — Преступник до сих пор находится в невменяемом состоянии по причине опьянения...
«По причине опьянения»! — Майор с трудом сдержал усмешку. — Тут ты, лейтенант, напрасно закручиваешь мысли, стараешься говорить посложнее. Сказал бы просто: «Пьян преступник».
Но вслух майор Головко спросил:
— Мотивы преступления?
— Пока не установлены, товарищ начальник! Очевидно, убийство — результат пьяной ссоры...
— Возможно! — согласился майор. И вдруг вспылил: — А вы-то чего радуетесь, лейтенант Захаров? У вас такое выражение лица, словно вы именинник!.. Не стало человека, а вы радуетесь, черт вас побери!
Улыбка погасла на лице лейтенанта. Обиженно дрогнули пухлые губы:
— Я радуюсь, товарищ майор, тому, что мне удалось раскрыть преступление...
«Чего я прицепился к парню?! — мысленно сам себя упрекнул Головко. — А впрочем, пусть учится понимать, что радоваться следует, когда предотвратишь преступление, а не тому, что его раскроешь! Каждое преступление — это несчастье... Особенно такое!»
— Ладно! Идите отдыхать, лейтенант! — все так же хмуро разрешил майор. — Завтра с утра займемся подследственным...
Все с тем же недовольно-обиженным видом лейтенант Захаров попрощался и вышел.
«Молод еще, зелен, — подумал майор. — Ну ничего, парень, видать, толковый... Обкатается...»
Он поднялся из-за стола и снова прошелся по кабинету. За окном уже совсем стемнело, словно кто-то снаружи задернул черный бархатный занавес, кое-где расшитый серебряными лучистыми звездами. Прохладный ветер с гор доносил такие свежие и хмельные ароматы, что майор, уже доставший из кармана пачку «Примы», сунул ее обратно. Не хотелось портить запахом табачного дыма этот душистый, бодрящий воздух.
«Да, а этот самый, лесник, Свиридов уже никогда не вдохнет этих свежих запахов, не увидит этой ночной красоты!» — подумал Головко.
Он еще раз вспомнил все, что ему сообщил Захаров, что он прочитал в деле.
«Черт знает что! Все выглядит так, точно преступник нарочно старался облегчить работу следователю! — размышлял майор. — Все улики — и ружье, и патроны с волчьей картечью и даже следы пальцев на ружье — так и кричат: вот он я, убийца!»
Головко знал, что в пьяном дурмане человек может просто по глупости совершить любое преступление, не заботясь о последствиях. Но он обратил внимание на одно противоречие, не замеченное лейтенантом Захаровым. Если убийца в момент выстрела был в состоянии легкого опьянения, то он, очевидно, попытался бы как-то скрыть улики. А если он был мертвецки пьяным, то едва ли сумел бы попасть в голову Свиридову... Впрочем, конечно, возможны и случайности...
