Когда в Племени появлялись маленькие дети, все заботы по их воспитанию принимали на себя самки. Самцы гораздо позже, когда дети уже немного подростали, перенимали эстафету воспитания и учили их нехитрому мастерству охоты и рыбной ловли. Гор до сих пор еще не имел своего воспитанника. Скорее всего, он еще не достиг того возраста, когда у человека появляется необходимость поделиться с каким-то малышом накопленным жизненным опытом. Потому и бродил Гор по просторам своей Долины сам, упиваясь своей независимостью и красотой открывавшегося перед ним мира.
Иногда Гору, как и другим детям Племени, приходилось по несколько дней прятаться в своей пещере от гнева Небесного Отца. Это случалось не так уж часто. Но, все же, иногда Отец сердился за что-то на своих детей, а, может, на саму Мать. Когда это случалось, он в страшном гневе заворачивал свой светлый лик черной пеленой туч и в дикой злобе метал в тело Матери свои неумолимые небесные огни. От этих огней нигде не было спасения. Они все испепеляли на своем пути.
Когда этот уничтожающий огонь летел к телу Матери, ужасный грохот стоял над Долиной. Все, живущее в ней, пряталось тогда по своим норам, пещерам и щелям, только бы понадежнее схорониться и не попасть под гарячую руку Небесного Отца. Только Мать-земля нигде не могла спрятаться. Она тихо стонала под непрерывными струями небесных вод и неотвратимыми ударами неумолимого огня.
Страшным был Небесний Отец в своем гневе. Потому даже гордый и независимый Гор во время этих проявлений его гнева дрожал от страха в своей пещере наравне со всеми, ничем не отличаясь от других детей Племени. И голодал вместе со всеми, так как не мог в такие дни ни за плодами пойти, ни на рыбу или Кри поохотиться.
Когда наступала ночь, и Небесный Отец, устав от своих земных забот, направлялся на отдых в свою неприступную пещеру, Гор любил наблюдать, как в небе появляются первые звезды. Он хорошо знал, что они не сами там появляются. Это младшая сестра Небесного Отца – красавица Лу зажигает ночные огни, чтобы они до самого рассвета освещали для повелителя его дорогу в небо. Гору очень хотелось узнать, какими же именно дорогами ходит Небесный Отец. Ему хотелось увидеть эти дороги, чтобы когда-то и самому попробовать пройти по ним. Ну, хотя бы ночью, когда Отец не видит…
Это была очень дерзновенная мечта. Гор хорошо понимал это. Он боялся прогневить Небесного Отца. Но откуда он мог бы узнать о такой мечте Гора?…
А красавица Лу тем временем зажигала все новые и новые огни. Их дрожащее свечение со временем присыпляло Гора, и он засыпал крепким, здоровым сном. Засыпал, чтобы на следующее утро, с первым взглядом Небесного Отца, снова пойти в очередной поход по своей любимой Долине.
Небесный Отец гневался не очень часто. Потому его детям в Долине жилось достаточно хорошо. Вот и Гор почти всегда был доволен своей жизнью. Он любил свою Долину, любил свое Племя, любил все, что его окружало и чем он мог любоваться ежедневно. Одного не любил Гор. Он не любил, когда с неба падали звезды…
Гор не любил, когда с неба падали звезды…
Нет! Не те, которые почти незаметными искорками, прочертив неболшую дугу по небосводу и не оставив после себя ни следа, ни воспоминания, без единого звука гасли в ночной тишине. Эти были вполне безопасными и безобидными. А если таких звездочек-искорок, летящих с высоты ночного неба, было много, то это было даже красиво. Тогда на небе был такой звездопад, что им можно было только восхищаться и радоваться такому великолепному зрелищу.
То, что какая-то из звездочек вдруг сорвется с неба и сразу же погаснет, Гора не очень-то волновало. Подумаешь! Погас один из небесных светлячков. Лу новый засветит. На то она и поставлена Небесным Отцом, чтобы зажигать путевые огни и все время следить за тем, чтобы они исправно освещали небесную дорогу Отца.
Совсем иные, падающие с неба, звезды страшили Гора. Те, которые стремительно летели к телу Матери и безжалостными ударами рвали ее тело на куски. Те, которые убивали ни в чем не повинных детей Племени. Как это делали Крылатый Кар или Большой Хар. Но падающие звезды были намного страшнее даже Большого Хара. От них нигде нельзя было спрятаться. Даже в самых глубоких пещерах Долини.
