Посмотрел на пустую банку с надписью «Текате», из отверстия которой торчал ломтик лайма. Почему я никогда не пробовал его прежде? Наверное, его просто еще не довезли до Джорджтауна. Нужно найти в Вашингтоне мексиканский ресторан и сводить туда Пегги и ребят. Это будет здорово.
Алик призывно махнул рукой официанту, заказал что-то по памяти, и пока мы ждали заказ, я продолжил:
– Скажите мне, когда вы начали замечать, что социализм на практике существенно отличается от социализма в теории и что работа на сборочной линии всюду одна и та же?
Несколько секунд он угрюмо молчал.
– Дело не в работе и не в ребятах. Ребята нормальные. Некоторые из них хорошо ко мне относились. Я задумался о реальности и немного сбился с пути.
– Вы просто запутались. Вот и всё.
– Нет. У меня имелись большие замыслы. Но не было возможности осуществить их. Так или иначе…
– «Так или иначе» – ваше излюбленное выражение. Так или иначе то, так или иначе это… Вы никогда ни в чем не виноваты – так или иначе это всегда вина кого-то другого. Может быть, вам следует хоть раз в жизни забыть о «так или иначе», сосредоточиться на одной задаче и успешно выполнить ее? Тогда, возможно, в скором времени все узнают об этом, и в вашей жизни больше не будет никаких «так или иначе».
Освальд явно нашел во мне Дейла Карнеги.
– Я пытался, пытался… – запротестовал он.
В этот момент официант принес заказ. Это были блинчики с острой мясной начинкой, рис и бобы. Поглощая все это и запивая пивом, мы продолжали беседу. В самом деле, мне так понравилась мексиканская кухня, что я и в дальнейшем наслаждался ею при каждой возможности. Этим я обязан Ли Харви Освальду.
Когда все закончилось, я расплатился, мы вышли на улицу и направились к автомобилю. Уже стемнело. Мы молчали. Алик явно испытывал напряжение – видимо, отчасти из-за опасения, что сказал что-то лишнее, отчасти из-за смущения. Он избегал моего взгляда.
Выехав на проезжую часть, я сказал:
– Алик, вы ведь знаете, как это происходит, не так ли?
– Что? – с удивлением спросил он.
– Как действует организация, которую я представляю.
– Мне кажется, да. Вы находите людей, которые…
– Нет-нет, это все пропаганда. Я имею в виду, как это происходит. Реальность такова, что это крупная организация, имеющая множество подразделений, отделов, ячеек. Всеми их членами движут эгоизм, страх и невежество. Среди них масса посредственностей, стремящихся угодить начальству и самим выбиться в начальники, хотя для этого у них нет ничего, кроме совершенно необоснованных амбиций. Они действуют разобщенно, иногда в противоположных направлениях, поскольку связь между ними осуществляется неэффективно.
– Понятно, – сказал он.
– Например, Костиков и Яцков служат в подразделении, обслуживающем и контролирующем зарубежные посольства. Они следят за шпионами, вербуют противников и занимаются перебежчиками. Их главная задача – продержаться тридцать пять лет, не совершив серьезных ошибок и не вызвав неудовольствия начальства. Если это им удастся, они получат ордена, хорошую, по их понятиям, пенсию, возможно, небольшую дачу неподалеку от Москвы и будут считать себя героями и успешными людьми. Понимаете?
– Да.
– Для них вы представляете не более чем лишнюю проблему, которая им абсолютно не нужна. У них совершенно отсутствует воображение, и думают они исключительно о карьере. В вашем случае самый лучший вариант для них заключается в том, чтобы вы исчезли и никогда больше не появлялись.
– Понятно.
– Но я служу в другом отделе. Когда до меня дошло известие о сумасшедшем американце, утверждающем, будто он стрелял в генерала Уокера, я заинтересовался и решил узнать подробности. Мы занимаемся более серьезными делами, нежели простое обеспечение безопасности.
Алик кивнул.
– Иногда мы осуществляем то, что называется «мокрым делом». Вы знаете смысл этого выражения?
– Наверное, подводные работы, – ответил этот идиот.
Я вздохнул.
– Еще одна попытка, Алик.
– А-а, кровь. Вы убиваете людей.
– Изредка. Это всегда очень непростое решение. Мы отнюдь не стреляем в людей направо и налево. Но иногда – в случае крайней необходимости – да, мы можем убить. К примеру, предателя, человека, убившего кого-нибудь из наших людей, особо отвратительного политического противника…
