Третья пуля - страница 42

– Как интересно!

– Здорово, правда?

– Очень здорово.

– Интерпол разыскивал этого деятеля по всей Европе. Российская полиция – тоже, поэтому он перебрался на Кони-Айленд, где находится их аванпост, где получал заказы на убийства. Я приехал сюда, чтобы выяснить, на кого он работал. Меня интересует, кто конкретно – здесь или в Нью-Йорке – поручил ему убить того человека из Балтимора и меня и по какой причине. Через несколько дней у меня должна состояться встреча с одним из высших криминальных авторитетов, и я попытаюсь кое-что разузнать.

– Вам не следует слишком близко сходиться с ребятами из измайловской группировки, поверьте мне.

– Я всего лишь задам несколько вежливых вопросов и удалюсь восвояси. У меня нет нужды ввязываться в местные дела.

– Это правильно. Скажу вам – но вы от меня этого не слышали, – что олигарх Кралов, по слухам, наиболее тесно связан с измайловскими. Его враги исчезают или погибают под колесами автомобилей, которые потом никто не может найти.

– Кралов, – произнес Свэггер, стараясь запомнить эту фамилию.

Тем временем официантка принесла заказ – разумеется, мясо, декорированное некими подозрительными овощами, которые Боб не решился попробовать, и суп, тоже не вызвавший доверия. Мясо он съел с удовольствием, хотя так и не понял, какому животному оно принадлежит и как это животное приняло свою смерть.

– Очень вкусно, – сказал он.

– Никки просила, чтобы я проявила к вам внимание. Случается, здесь бывает очень даже неплохо. Мой муж сейчас в Сибири – нет, не я его туда отправила, он освещает нефтяную конференцию, – и у меня бывает свободное время. Так что я могу показать вам город, познакомить с людьми, если хотите.

– Не уверен, что вам следует появляться в моем обществе. Это серьезные люди. Поэтому я и попросил вас встретиться со мной в темное время суток, поближе к дому и в шумном, многолюдном месте.

– Вы думаете…

– Не знаю. Но мне известно, что тот, кто сует нос в дела русской мафии, может неожиданно умереть. У меня имеются некоторые навыки, которые помогут мне выбраться из опасной ситуации, но я сомневаюсь, что вам – если только вы не прошли подготовку по программе «морских котиков»[22] – удастся это сделать.

– Я постараюсь.

– Никки сказала, что вы хорошо говорите по-русски, и еще лучше читаете.

– Могу свободно общаться с людьми на улице, а читаю как на родном языке.

– Я хочу раздобыть кое-какие записи, и прежде, чем что-то копировать, мне нужно понять, сто́ит ли это хоть что-нибудь. Надеюсь, вы прочтете их для меня или хотя бы просмотрите. Постараюсь устроить это таким образом, чтобы никто ничего не узнал и вы не подверглись опасности. Это возможно?

– Думаю, да. А что вы ищете?

– Русского Джеймса Бонда, – ответил Свэггер, – действовавшего в 1963 году. Я чувствую его. Вижу его талант, его воображение, его волю, его решительность, его изобретательность. Суперагент, который, возможно, провел в 1963 году операцию века. Я приехал в Москву из-за него.

Это была еще одна коробка, гораздо более крупная. Никакого кирпича, нечто вроде желтой штукатурки, десять этажей, декоративные элементы, характерные для конца XIX и начала XX века. Крыша, усеянная антеннами. Расположенное недалеко от Красной площади здание занимало в длину почти целый квартал.

– Это оно? – спросил Свэггер.

– Оно самое. Источник зла, коварства, насилия, убийств, заговоров, предательства, мучений. Едва ли кто-нибудь захотел бы вызвать гнев людей в этом здании.

– Понятно.

– Атмосфера там совсем не военная, – сказал Михаил Стронский. – Сплошные шпионские игры и издевательства над людьми.

Сначала здесь располагалась штаб-квартира царской полиции[23], затем – ЧК, ГПУ, ОГПУ, НКВД, МГБ и КГБ, а теперь ФСБ. Во время чисток многих людей, живших в роскошном отеле Свэггера, «Метрополе», где содержались оппозиционеры и инакомыслящие, привозили сюда и убивали в подвалах выстрелом в затылок. Никто не знает, что потом делали с телами казненных. Может быть, они до сих пор остаются там.

– Наверное, все-таки трудно ненавидеть здание.

– С этим никаких проблем.

Стронский был грузным коренастым мужчиной с сердитым лицом, вызывавшим ассоциацию с картой, на которой были изображены неудачи Восточного блока. Из-под копны его седоватых волос смотрели холодные глаза. Глядя на него, можно подумать, что он способен раздавить пальцами алмаз. Стронский одной со Свэггером профессии, но его воинское подразделение называлось «спецназ», и практиковался он в своем искусстве в Афганистане – пятьдесят шесть трупов.