Примерно через час после побега Шкурин уже шёл по узким и кривым улочкам Галаты, где перекатывался всякий человеческий мусор. Здесь шлялись турки, персы, левантинцы и люди вообще невесть каких наций. Оборванцы всех мастей толклись на замызганных улочках и на Петра, имевшего после путешествия и побега весьма непрезентабельный вид, никто не обращал внимания.
Возле одной из харчевен, над дверью которой висел медный, позеленевший от времени колокольчик, Пётр остановился. Подобных харчевен кругом было множество, но Шкурин выбрал именно эту. Войдя в дверь, он сразу окунулся в густое, вкусно пахнувшее облако, состоявшее из кухонного чада пополам с дымом. Однако здесь Пётр чувствовал себя уверенно. Подхватив с жаровни горячий шашлык, он кинул хозяину деньги и, оттолкнув какого-то оборванца, протиснулся к грязному столу, где уже сидел плотный матрос с большой серебряной серьгой в ухе.
Какое-то время Пётр молча ел мясо и, только управившись с едой, едва слышно замурлыкал себе под нос:
— А серьга не золотая, лишь серебряная…
Услышав это, матрос равнодушно подцепил свою серьгу двумя пальцами и трижды повернул с боку на бок. Пётр шёпотом, но так, чтобы его было слышно, пересчитал количество поворотов и негромко спросил:
— Давно ждёте?
— Третий день, — ответил матрос и добавил: — Правду говоря, уже не ждал.
— Я тоже.
— Что-то не так?
— Не то слово. Сначала обыскали каюту, потом на берегу ждала полиция. Имею подозрение, что их предупредили.
— Проверим, — матрос медленно наклонил голову и после короткого молчания спросил: — По части обыска ошибки не было?
— Какая там ошибка, — вздохнул Шкурин, — сам видел.
— И кого же?
— Некий Мустафа, — Пётр криво усмехнулся и добавил: — Его Али приказал за борт выкинуть.
— Это серьёзно, — качнул головой матрос. — Думаю, вам нужна помощь.
— Да, мне необходимо срочно исчезнуть.
— Ясно, — матрос поднялся. — В порту стоит «Николай Вальяно», он должен отойти вечером. У меня там свой человек, но нам надо спешить…
* * *
Капитан пакетбота «Зуав» был француз, и паруса, сплошь одевшие фок— и грот-мачты парохода, приводили его в умиление, напоминая груди молодых женщин. Ровный попутный ветер не доставлял никаких хлопот, позволяя сэкономить уголь, и капитан в уме уже прикидывал возможную экономию во франках, для разнообразия переводил её в фунты и довольно мурлыкал.
В прекрасном настроении он спустился с мостика на палубу, где для пассажиров первого класса был устроен завтрак на свежем воздухе. В отличие от капитана многие из пассажиров чувствовали себя неважно. Прошлой ночью море изрядно потрепало пароход, и поэтому на многих лицах ещё оставался след жестокой морской болезни. Возле одного из столиков капитана задержали. Молодая, очень интересная девушка откинулась на спинку плетёного кресла и звонко сказала:
— Бонжур, месье.
Такой голос мог принадлежать только парижанке, и потому капитан широко улыбнулся.
— Скажите, — девушка слегка сощурилась. — Нас больше не будет так ужасно качать?
— Ну что вы, мадемуазель, — капитан давно уже выучил весь список своих пассажиров и знал, с кем говорит. — Я уже обо всём договорился…
— Браво, капитан! — девушка захлопала в ладоши и, смеясь, повернулась к своему соседу-англичанину, сосредоточенно поглощавшему завтрак. — А что, вам эта шутка не нравится?
— Не хотел бы выглядеть бестактным, мадемуазель, — англичанин сдержанно улыбнулся. — Но осмелюсь напомнить вам, что мы в море.
— М-ха-м! — Девушка обиженно хмыкнула и поджала губы.
Однако сердитая гримаска не удержалась на её лице и несколько секунд. Она внезапно скорчила лукавую физиономию и быстро глянула на молодого человека, сидевшего напротив:
— Вы тоже так считаете, мсье?
— Да, я склонен думать также, — и Пётр Шкурин посмотрел на девушку в упор.
Теперь он мало был похож на издёрганного иностранца, метавшегося в Стамбульских трущобах. По внешнему виду, правда, трудно было догадаться о роде его занятий, но манеры и одежда ясно говорили каждому, что это человек со средствами.
— Фу! — Девушка опять поджала губы. — Вы, наверное, тоже англичанин?
— Нет, — Шкурин, который уже на пароходе назвался Томбером, отрицательно покачал головой. — Я из России, путешественник.
