Таким образом, мы получаем одно из базовых определений сетевых войн: это способ отторжения территорий противника без использования обычных вооружений, но с использованием классических военных стратегий, возведённых на новый технологический уровень. То есть в сетевых войнах, конечно, используются обычные вооружения, но это уже является некоей периферией данной технологии, исключительным случаем, тем, что выразилось в таком понятии, как сетецентричные войны, и продолжило развитие исключительно в направлении совершенствования военных технологий, в то время как сетевые войны представляют собой в большей степени гуманитарное явление.
Таким образом, в сетевых войнах обычные вооружения не являются решающим фактором. Территории могут быть отторгнуты от противника вообще без единого выстрела, и это — преимущество стратегии сетевых войн. Создается ситуация, когда противнику просто не даётся шанса для того, чтобы использовать не то что ядерное оружие, но и вообще какое-либо оружие.
Взять, для примера, ситуацию с Украиной периода «оранжевой революции» конца 2004-го. То, что произошло на Украине, — оранжевый переворот — есть типичный ненасильственный перехват власти и переход Украины под атлантистский стратегический контроль. Даже если бы она входила в единый военный блок с Россией — это совершенно не повод для того, чтобы Россия нанесла ядерный удар по США. Всё, что нам оставалось в этой ситуации, — это заклинать себя в том, что «выбор союзников — суверенное право Украины». В этом преимущество сетевых технологий. Они достигают цели, добиваются успеха неявно, то есть не прямым способом, и в нынешних условиях исключают ответный удар. Совсем другая ситуация на Украине сложилась в начале 2014-го. Захват власти был осуществлён насильственным путём. Западные сетевые технологи сработали грязно. А может быть, ситуация просто вышла у них из-под контроля? В любом случае, это ещё раз подтверждает тезис о том, что сетевое давление развивается по нарастающей, с постепенным ужесточением сценария.
Геополитический потенциал России: основания для расчленения
Россия в том виде, в котором она сейчас существует, раздражает США, которые будут куда более удовлетворены, если Россия разделится на несколько независимых друг от друга, но зависимых от Запада стран. Так ею будет легче управлять. Но в чём смысл такой концепции, почему единая Россия так раздражает США, ведь у них достаточно много сфер влияния: и финансовых, и политических, с помощью которых они могут оказывать влияние на Россию другими способами?
С точки зрения геополитики в нынешнем состоянии Россия является геополитическим субъектом, то есть крупным геополитическим игроком, обладающим ядерным арсеналом, который может, при желании, сформировать глобальную повестку дня, альтернативную той, которая формируется сегодня Соединенными Штатами Америки. Россия хоть и скатилась в разряд региональных государств и в лучшем случае оказывает влияние лишь на региональную политику, тем не менее всё ещё остаётся в своём нынешнем состоянии крупной державой и обладает стратегическим потенциалом. А это задел для создания самостоятельного цивилизационного субъекта, крупного глобального актора, который будет формировать мировую повестку дня, диктовать свои условия или, как минимум, требовать считаться с её мнением в решении глобальных процессов, что постепенно как раз и происходит.
До последнего времени позиция России либо мягко игнорировалась, и всё равно те или иные события развивались вопреки нашим интересам, в обход мнения Москвы, либо мы должны были смириться с переходом в состояние конфронтации с Западом, что в итоге и наблюдается сегодня. Россия начинает настаивать на своих вариантах развития ключевых внешнеполитических процессов, примером чего является позиция России по Сирии, ведёт активную игру в Европе и на постсоветском пространстве. Как следствие — возникает эскалация напряжённости между Россией и США, да и с Западом в целом.
Статус крупного геополитического игрока обеспечивается Россией в том числе большим континентальным пространством, континентальной массой, включающей в себя несколько часовых поясов и несколько климатических зон. Это всё ещё крупный игрок, всё ещё, хотя и по остаточной инерции, оказывающий влияние на огромные территории, на постсоветское пространство, на арабский мир, имеющий возможности вести продуктивный диалог с такими крупными государственными образованиями, как Китай, Индия, Иран. То есть Россия всё ещё влиятельный игрок, который всё активнее начинает принимать участие в мировых процессах, пусть даже её участие сводится исключительно к экономическим или сырьевым сферам. Тем не менее это влияние оказывается и имеет политические последствия. Поэтому в нынешнем виде, как крупная держава, Россия является неудобным игроком, и влияние её будет тем меньше, чем на большее количество фрагментов она будет разделена, чем больше отдельных национальных государств — самостоятельных субъектов — будет создано на месте нынешней России.
