Третья месть Робера Путифара - страница 17

Значит, и тут они над ним посмеялись! Он попался во все их ловушки, ни одной не пропустил! Послушно прошел весь разработанный для него маршрут: туалет, классная комната, бельевая веревка и, наконец, кладовка… Он оказался идеальной жертвой! И полным идиотом!

Кипя от бешенства, он соскочил обратно в класс, чуть не переломав себе кости. «Спокойной ночи»? Так эти маленькие мерзавцы думают, что вынудили его здесь ночевать? Ха! Как бы не так! Он направился к телефону.

В трубке звучали и звучали длинные гудки, но мадам Путифар к телефону не подходила. «Мама, куда ты подевалась? Ты же всегда берешь трубку…» Должно быть, вышла за покупками, подумал он и решил ждать ее возвращения. Он перезванивал каждые десять минут; так прошел час. Да что ж это за дьявольщина, куда она пропала? В 18.00 он решительно набрал номер телефонной ремонтной службы.

— Ну да, — спокойно сообщили ему, — в вашем районе неисправность на линии.

— Но послушайте, — подскочил Путифар, — сколько я здесь живу, никогда такого не бывало, ни разу за тридцать семь лет!

— Не беспокойтесь, месье, неисправность скоро будет устранена.

— Скоро — это когда?

— Завтра утром, месье.

Он повесил трубку и бессильно повалился на стул. «Робер Путифар, — простонал он, — есть ли на этой планете хоть один человек, превосходящий тебя в невезении?»

Ему ничего больше не оставалось, как дождаться ночи. Под покровом темноты можно будет выскользнуть из школы так, что никто его не увидит.

Часы тянулись невыносимо медленно. Он ходил взад-вперед, листал журналы, попытался читать книжку, взятую в классной библиотеке, — про какого-то Мемека, страдающего от несчастной любви. Книга выпала у него из рук.

Мама сейчас, наверное, с ума сходит! Интересно, что она приготовила на ужин? Салат с ореховым маслом? А потом — рагу из телятины с белым соусом, как он любит? Ему почудилось, что он слышит аппетитное бульканье соуса, томящегося в кастрюльке на медленном огне. Начиная с восьми часов вечера его мучил голод.

На городской колокольне пробило одиннадцать, когда он счел, что можно выходить. Взял портфель и крадучись спустился по лестнице. Трусы на нем уже совсем высохли. На первом этаже он свернул за угол, в коридор администрации. Миновал учительскую, медпункт, кабинет директрисы и через маленькую прихожую прошел к служебному входу. Как и следовало ожидать, дверь была заперта. Он повернул обратно и направился к противоположной двери, ведущей на школьный двор. Оттуда можно было перелезть через ворота, обойти здание и добраться до старой доброй желтой малолитражки. Эта дверь тоже была заперта… И больше ни одной двери, кроме этих двух. О нет… о нет… Оставалось одно: проникнуть в какое-нибудь помещение на первом этаже и вылезти в окно. Он сунулся в кабинет директрисы: заперто. Сунулся в медпункт: заперто. Сунулся в учительскую: заперто. Он проверил все помещения первого этажа, одно за другим: все двери были заперты на ключ.

Он медленно поднялся обратно на третий этаж, безмолвный и задумчивый, как тучное усталое привидение, потерявшее свой саван. Вернувшись в класс, сел за стол и долго сидел, уставясь в темноту.

1. Могу ли я выйти из школы иначе, чем выбросившись с третьего этажа? Нет.

2. Может ли мне кто-нибудь помочь? Нет.

3. Что я могу сделать? Ничего.

4. Что будет завтра утром? Катастрофа…

Он ухитрился немного поспать, свернувшись калачиком под столом и подложив под голову портфель вместо подушки. Но с трех часов утра уже не смыкал глаз. Его терзал голод. Сейчас бы кофе с молоком — кружки четыре, и десяток круассанов! Когда начало светать, он заставил себя выждать еще два часа, потом встал и, пошатываясь от усталости, взял портфель и спустился на первый этаж. Было 7.35. Он продвигался с оглядкой: теперь уже кто угодно мог появиться и застать его тут. Перед самым поворотом в коридор администрации он затаился за выступом стены и перевел дух. «Значит так: если не случится ничего непредвиденного, через десять минут придет Николь, уборщица-мартиниканка. Она войдет через служебный вход. Я стою здесь не шевелясь и, как только она пройдет мимо, удираю!»