Нужную заметку он нашёл быстро — в одном утреннем издании за 29 октября два года назад. Возможно, в тот день набралось мало других новостей, потому что заметка, сообщавшая о смерти переводчика Мичия Кумэ, занимала целых два столбца. Содержание заметки было относительно кратким и не изобиловало подробностями. 28 октября около семи вечера Юко, двадцатисемилетняя жена пострадавшего, вернулась с работы домой, в их квартиру в Йоцуя. Она обнаружила в кабинете сильные пары газа и тело мужа, распростёртое на полу. Вентиль газовой плиты был открыт на 80 процентов, однако огонь не был зажжён. Юко немедленно выключила газ и вызвала «скорую помощь», но Кумэ был уже мёртв. Причина смерти — отравление газом. Приблизительное время смерти — шесть часов вечера.
По словам Юко, у мужа не имелось очевидных причин для самоубийства, к тому же он не оставил предсмертной записки. Поскольку на плите нашли чайник, то было решено, что кипящая вода в нём перелилась через край и загасила огонь без ведома Кумэ. По делу о смерти Кумэ было назначено уголовное расследование. Вслед за этими фактами газета давала его краткую биографию.
Ему было тридцать четыре года, родился он в Токио в сороковые годы. После защиты диплома по французской литературе в университете «S» он работал сначала заместителем профессора в вышеупомянутом университете, а потом инструктором. Позже его пригласили в театр «Журден», и он стал театральным продюсером. Помимо переводов французской прозы и драматургии, он также успел опубликовать кое-что из своей собственной поэзии.
В том же утреннем издании двумя днями позже вышла вдогонку первой крохотная заметка, сообщавшая о том, что пока так до конца и не установлено, была ли смерть Кумэ самоубийством или же убийством, была ли она несчастным случаем или преднамеренным деянием.
Погружённый в глубокие раздумья, Дайго пробормотал вслух:
— Его жене, Юко, было тогда двадцать семь лет.
Юко Кумэ. Имя это показалось Дайго благозвучным, и ему вдруг вспомнился аромат духов Фумико.
К началу февраля на кафедре начал потихоньку продвигаться вопрос с выбором новой кандидатуры на место Йосими. Жесточайшую конкуренцию Дайго составляли два человека — преподаватель здешней медицинской кафедры и специалист по гигиене из другого университета, которого пыталась протащить некая группа.
Что касалось скандала с «Минами фудз», то объединившиеся в особую группу жертвы публично объявили в конце января о своём требовании провести повторный анализ, на этот раз уже под руководством Дайго, с тем чтобы выявить возможное наличие связи между конфетами «Попико» и вспышкой раковых заболеваний среди детей. Дайго согласился провести анализ, в результате которого пришёл к своим первоначальным выводам. У него не имелось ни малейших сомнений в том, что причиной ракового заболевания у детей послужила некая плесень, образовавшаяся в картофельном крахмале, являвшемся одним из ингредиентов злополучных конфет. Поскольку предыдущие тесты проводились только в августе, Дайго мог не опасаться каких-либо контраргументов насчёт использования в настоящий момент старых образцов. Единственным деликатным моментом были сроки обнародования последних результатов. С точки зрения пострадавших, они, конечно, должны были быть по возможности близкими, ибо в таком случае им бы удалось поскорее начать судебный процесс и, выиграв его, получить от компании компенсацию.
С другой стороны, разногласия между Дайго и Йосими по этому вопросу, давление, оказываемое в своё время Йосими на Дайго, могли стать помехой для тех, кто поддерживал Йосими. О связанных с этим обстоятельством трудностях Дайго на время забыл, пока был в Хаконэ. К этой насущной и неизбежной проблеме его вернул второй визит инспектора Фурукавы.
В выходной день 11 февраля по просьбе дочерей Дайго отправился утром в близлежащий магазин спорттоваров, чтобы купить девочкам набор для игры в бадминтон. Выйдя из ворот, он увидел направляющегося к дому инспектора Фурукаву.
У полицейских, видимо, тоже был выходной, потому что инспектор был одет в обычный пиджак и брюки в клеточку. Завидев Дайго, он заулыбался:
