— Прошли года, затерялись в дали, в краю средь гор и цветущих долин…
В кустах раздался шорох и треск, посыпался снег. Я насторожилась и замолчала, в ожидании глядя в сторону шума. На мою полянку вывалился Нэйтан и тут же рухнул в яму под снегом.
— Привет! Поешь про свои волшебные холмы? — расплылся он в солнечной улыбке, выбираясь из сугроба и отряхивая слетевшую с головы шапку. На руках красовались веселенькие узорчатые перчатки.
— Привет, чудно, что это ты, а то я уже хотела испугаться. А когда я пугаюсь — происходит что-то… нехорошее. А ты всё никак не оставляешь мысль о народе из-под холмов?
Я села обратно на дерево. Нэйтан с умиленно-радостным видом наблюдал за мной.
— Так что это за язык, звучит знакомо? — сказал он, проигнорировав мой вопрос.
— Позор тебе, это русский, — я насмешливо рассматривала его встрепанные волосы и общий взъерошенный вид. Хотела бы я выглядеть также после шатания по зимнему лесу. Хорош! — А песня про… — я замялась, — объяснять долго. Про трех сыновей, не очень умных, кстати.
— А откуда ты знаешь русский? — удивился он.
— Изучаю.
— Понятно.
Воцарилось неловкое молчание. По лицу Нэйтана было видно, что ему-то как раз ничего не понятно.
— Как дела? — спросила я, пытаясь заполнить паузу в разговоре.
— Замечательно. Вчера повесил гирлянду в магазине у четы Джонсов. И они в благодарность угостили меня сегодня пирожками. Будешь? — И он вытащил из широкого кармана бумажный сверток.
До моего носа донесся одуряющий запах свежей выпечки.
— Хочу, — тут же согласилась я. — А ты всегда ходишь есть пирожки в лес?
Нэйтан почесал затылок, сдвинув шапку на лоб. Забавный. Я прижмурилась.
— Признаться честно, я где-то прочитал, что эльфов можно приманить на запах еды.
— О боги! Какой же ты все-таки ребенок! — мне все это надоело. — Сейчас будем проводить ликбез, безграмотный ты мой!
— Почему это я безграмотный? — обиделся Нэйт. — Это английский фольклор. Или валлийский… Или ирландский…
— Сейчас я покажу тебе эльфа, только не ори. Тенси! — раздался хлопок, и перед нами появился домовик.
— Маленькая мисс нарушает Закон, — подбоченился Тенси и надвинулся на меня, грозно шевеля ушами.
— Это — эльф?! Вот черт!!! — Нэйтан выронил пирожки и, неловко оступившись, улетел обратно в сугроб.
— Да, вот это — домовой эльф, подвид фэйри, а не то, что ты себе напридумывал. А я потомок сидов, которых ты называешь народом из-под холмов.
— Человек видит Тенси? — недоверчиво уточнил домовик, рассматривая повторно вылезающего из ямы Нэйта.
— Да уж вижу, хотя с утра не пил, — под руки парня попался сверток с пирожками. Он задумчиво посмотрел на него, а потом перевел взгляд на эльфа. — Хочешь пирожок?
Тенси пару секунд рассматривал предложенное, а потом взял один и откусил его с таким видом, как будто делал величайшее одолжение.
— Тенси принимает дружбу безродного сквиба, — важно сказал эльф. — Но в дом не пойдет. У безродного сквиба не хватает магии.
— Вот видишь, я же говорил! — Нэйт торжествующе посмотрел на меня.
Меня интересовало другое. Сквиб?
— Это что?! Ты переманиваешь моего эльфа? Вот ты поганец! — я вполне справедливо возмутилась.
— Так вот ты какой, эльф… А кто такой сквиб? И почему это я безродный? У меня есть фамилия. И почему он говорит, что ты нарушительница? — Нэйт фонтанировал положительными эмоциями и незамутненным любопытством. — И не ругайся, маленьким девочкам это не идет, — добавил он.
Тенси вдруг вскинулся, будто прислушиваясь к чему-то. Уши встали торчком, голубые глаза на миг остекленели.
— Хозяйка зовет Тенси и маленькую мисс. Мы должны возвращаться, — решительно заявил домовик, одним движением сгреб из свертка половину пирожков, которые сразу исчезли непонятно куда, и схватил меня за рукав.
— Пока, — успела я улыбнуться Нэйту.
Мы переместились.
Мама встретила меня улыбкой и просьбой ассистировать ей в лаборатории. Я обрадовалась.
— Луна, поможешь мне начертать руны и расставить свечи? Тенси, а ты подготовишь образец номер три.
— Конечно, мама, а что мы будем делать? — я с любопытством рассматривала пергамент с рунами и схемой.
— Мы будем испытывать мою новую разработку, — Пандора восторженно, с предвкушением улыбалась. Её глаза горели как у ученого на пороге величайшего открытия. Похожее выражение лица я видела в зеркале перед тем, как моя квартира окончательно стала моей и только моей.
