Третий уровень - страница 7

Мне казалось, что за субботу и воскресенье я и не вспоминал толком о Рюбе и его предложении. Тем не менее в понедельник, в два тридцать пополудни, покончив с последним эскизом из «мыльной серии», я зашел в кабинетик к Фрэнку Дэппу, положил эскизы ему на стол и уже повернулся, чтобы уйти, но вместо того открыл рот и не без удивления услышал, что прошу расчет. Мне удалось кое-что накопить, сказал я Фрэнку, и теперь, пока еще не поздно, я хочу посмотреть, не получится ли из меня серьезный художник. Это была ложь, и тем не менее я о чем-то таком, случалось, подумывал.

– Хотите заняться живописью? – спросил Фрэнк, откинувшись на спинку стула.

– Нет. В наше время живопись становится все более абстрактной и беспредметной.

– Вы разве антиабстракционист?

– Да нет. Пожалуй, я даже поклонник Мондриана [2], хоть и считаю, что он в конце концов зашел в тупик. Если у меня и есть какие-то наклонности, то разве к бытовым сюжетам. Судя по всему, займусь графикой.

Фрэнк задумчиво кивнул. Он и сам мечтал о том же, но у него было двое детей-школьников, и скоро им придет пора поступать в колледж. Он сказал, что если мне так уж приспичило, то я могу уйти, как только сдам текущую работу, да и вообще он хотел бы по такому случаю выпить со мной на счастье, и я сказал спасибо, чувствуя себя свиньей из-за того, что солгал ему, и спустился на лифте в вестибюль, к телефону-автомату. Войдя в будку, я набрал номер, который дал мне Рюб.

Соединиться с ним оказалось нелегким делом. Сперва мне ответила женщина, потом мужчина, потом пришлось подождать еще минуты две, и телефонистка потребовала, чтобы я опустил еще монету. Наконец к аппарату подошел Рюб, и я сказал:

– Звоню вам, чтобы предупредить, что, если я пойду на эту затею, мне придется поделиться с Кэтрин…

– Ну что ж, пока мы не убедимся в том, что вы нам подходите, вам будет нечем особенно-то делиться. Если окажется, что вы не подходите, мы извинимся за беспокойство, и в таком случае не возникнет необходимости о чем-либо с ней говорить. Вас это устраивает?

– Вполне.

– Если же вы действительно станете полноправным участником проекта и узнаете, чем мы тут занимаемся… – Он помедлил. – Ну так, черт побери, скажете ей, если вам так уж этого хочется. У нас есть двое женатых, и жены их в курсе дела. Мы взяли с них подписку о неразглашении и надеемся, что все будет в порядке.

– Ладно. А что, если она проболтается? Или я сам? Все-таки интересно.

– Ночью к вам по дымоходу спустится некто в черном трико и в маске и выстрелит в вас из бесшумного пневматического ружья парализующей стрелой. Затем он замурует вас в прозрачный пластмассовый куб до 2001 года. О господи, да ничего не будет! Думаете, вас прикончит ЦРУ или еще что-нибудь в таком духе? Все, что мы можем, так это подбирать людей, которым, по нашему мнению, стоит доверять. А вашу Кэтрин мы, между прочим, видели и кое-что о ней осторожненько разузнали. Если начистоту, то из вас двоих я бы скорее доверился ей, чем вам. Ну, так по рукам?

Был соблазн выдержать паузу, но я не стал кокетничать.

– По рукам.

– Хорошо. В первый же свободный день приезжайте к нам часам к девяти утра. Запишите адрес…

И вот три дня спустя, в четверг утром, в начале десятого, слишком взволнованный, чтобы высидеть в такси, я шел под дождем – хорошая погода, увы, кончилась – и искал адрес, который назвал мне Рюб. Недоумение мое все возрастало: я находился в северо-западной части города, в районе небольших фабрик, мелкооптовых фирм и мастерских, механических и переплетных. По обеим сторонам улицы, впритык друг к другу, теснились машины, поставленные правыми колесами на тротуар. Сам тротуар был захламлен мокрой бумагой, мятыми картонными стаканчиками, битым стеклом, и, кроме меня, на улице не было ни души. Сверяясь с адресом, я шел на запад, к реке. Прошел мимо грязного, некогда оштукатуренного здания: в окнах виднелись штабеля картонных ящиков, а вывеска оповещала: «Баз Баннистер, световые рекламы». Следующими были «Братья Фиоре, новинки оптом»: на двери красовался висячий замок, а в подъезде лежала разбитая бутылка из-под вина. Напротив, по другую сторону пустынной улицы, тянулся металлический сетчатый забор, а за ним ржавеющие под дождем пирамиды автомобильных кузовов, побывавших под прессом.