Хотя особого прилежания к учению я не проявил, арифметику почему-то полюбил сразу. А в основном из первых лет школьной жизни помнится мне все-таки «неурочное время»: катание с гор на лыжах за автозаводской хирургической больницей – мать одного мальчишки из нашей компании работала на лыжной базе спортклуба «Торпедо» и в будние дни давала нам лыжи с мягкими креплениями. Какое это было удовольствие – кататься на настоящих лыжах! Самодельные катились куда хуже... На коньках мы гонялись в основном по улицам, зацепившись специальными крюками за борт грузовика. Однажды это занятие едва не закончилось катастрофой: меня, несущегося на коньках за грузовиком, сшибла «эмка», – она вывернулась из-за угла и шибанула меня крылом. Я отлетел в сторону, валенки с коньками с меня слетели... Но первая молниеносная мысль была о коньках – вдруг шофер их отнимет в наказание? Я вскочил, схватил валенки с коньками и шмыгнул в ближайший двор. Так и прибежал домой в носках...
В тот раз все обошлось – синяки я тщательно скрывал от матери, а ноги, онемевшие после пятнадцатиминутного бега по снегу, отошли, отогрелись. Правда, позже я их все-таки отморозил. На катке. Помню, пальцы кололо иголками – ничего не чувствовал. Наутро ноги распухли, ходить было нельзя, и отец повез меня на санках в больницу. Там сказали, что надо отнимать – видно, речь шла о пальцах, – отец меня там не оставил, привез домой, сказал матери, чтобы достала гусиного сала. Вот этим салом, раздобытым с большим трудом, мать меня и выходила. А то не играть бы мне в хоккей.
В общем, как теперь мне представляется, наш досуг с самого раннего детства был вполне спортивным: зимой – лыжи, коньки, летом – плавание. Мы уходили на Оку на целый день. Естественно, что плавать учили друг друга самым варварским способом – бросят тебя подальше, и плыви. Начнешь тонуть – спасут. Со мной поступали точно так же. И, надо сказать, как-то быстро мы обучались плаванию в таких суровых условиях. А потом уже до посинения гонялись на скорость и на дальность.
Слов нет, в современных бассейнах обучаться безопаснее. Но в нашей тогдашней самостоятельности и бесконтрольности, честное слово, были свои преимущества. Мы сами знали, чего хотели, и сами этого добивались. Я понимаю, что время теперь другое. Но нам надо больше, наверное, считаться с мальчишеской психологией: нельзя надоедать им неусыпным контролем, постоянными замечаниями, бесконечными указаниями, что и как делать.
Расскажу еще об одном «виде спорта», характерном для нас, послевоенных мальчишек. Мы часто, если не сказать каждый день, дрались. Кулаками мы разрешали все конфликты. Может, это и не очень хорошо, но это факт нашей биографии, характерная особенность нашего поколения, и мимо этого не пройдешь.
Я, например, постоянно дрался с Сашей Васяевым, которого все звали Вася. Он был с одних щитков – у Моторного переулка, я – с других. Вероятно, мы делили между собой «власть»: решали, кто сильнее – наши щитки или их. В зависимости от того, кто победил сегодня, мальчишки слушались его или меня. Конечно, это был вопрос лидерства. Как же мальчишкам без лидера? Позднее мы с ним подружились. И сейчас изредка встречаемся, вспоминаем с улыбкой то время. Теперь Саша – инженер-строитель, стал недавно заместителем управляющего строительным трестом.
Выходит, вырастают неплохими людьми не только пай-мальчики. Не всегда так уж страшны мальчишеские драки. Все-таки есть в них выход энергии, запасы которой в детском возрасте недооцениваются взрослыми. Другое дело – куда направить эту энергию.
Что же касается школы, уроков... Тут мои эмоции были на постоянном минусе. И чем дальше, тем больше. К четвертому классу я едва досиживал до третьего-четвертого урока. Больше терпения не хватало. Меня убивала скука. А интереса для себя я почему-то не находил, хотя, бывало, и старался. Пытался, как примерные ученики, каждый день учить уроки, но тщетно. Ходил в кружки, в автозаводский Дом пионеров – в авиамодельный, судостроительный. Но и это благое намерение испарилось, как только я сделал себе примитивную хоккейную клюшку. Мы играли тогда в хоккей с мячом, а про хоккей с шайбой и не слыхивали.
