– Круто! – проговорил Гальтиери.
– Круто-то круто… И так семнадцать раз? – с ноткой сомнения в голосе задал вопрос Вэньтянь.
– Ну… В общем, да.
– Семнадцать комбинаций – за десять тренировок? – прищурил Линь свои и без того узкие глаза.
– За девять. А что, есть другие предложения?
– Нет, – развел руками китаец. – Я просто уточнил.
– О’кей. Есть желающие еще что-нибудь уточнить, или переходим к комбинации номер два?
– Капитан, у меня вопрос!
– Да, Рут, – кивнул Иван, внутренне подбираясь.
Для стороннего наблюдателя, найдись такой в тесных отсеках «Альфы», отношения, сложившиеся между Голицыным и Андерсон в последнее время, выглядели, вероятно, просто идиллическими. Ни на батарейной палубе, ни в криск-зале Рут не давала сколько-нибудь серьезного повода для замечания в свой адрес, Иван же, в свою очередь, старался не слишком придираться по мелочам. Как, впрочем, и к остальным курсантам своего подразделения, так что, собственно, никаких особых поблажек Андерсон тут не получила.
Однако то, что в отношении Рауля или, скажем, Хампи Капур, получалось у Голицына как бы само собой, естественно, в случае с Рут отягощалось дамокловым мечом испытательного срока, установленного ими друг для друга месяц назад. Вслух о нем не упоминали и вообще старательно делали вид, что никакой такой договоренности в природе не существует, но внутреннее напряжение от этого лишь усиливалось, заставляя Ивана трижды выверять каждую фразу и каждый жест.
Кстати, именно сегодня этот пресловутый месяц, наконец, истекал.
– Вопрос такой, – проговорила между тем Андерсон. – Допустим, мы отработаем эти семнадцать контркомбинаций – полагаю, времени нам хватит, хотя и впритык. Но что станем делать, если «извозчики» поднапрягутся и придумают парочку новых?
– Наверняка придумают, – согласился Голицын, отметив про себя местоимение «мы», использованное Рут применительно к предстоящей игре. – И думаю, даже не парочку, а штук пять-шесть на-гора выдадут – это как минимум. Немного зная Эмму, три наиболее вероятные схемы я, кажется, вычислил – ими мы и займемся на последней, десятой тренировке. Что до остальных… Придется разбираться на месте, действуя по обстановке. Еще вопросы?
– Вопросов нет, капитан!
– Отлично! Тогда комбинация номер два. Разыграна «Звездным Путем» на второй минуте игры, и в результате был открыт счет. Выглядело это так…
– …что ты об этом думаешь?
– Думаю, что позволить нападающему скользить вдоль стены со снарядом в руках слишком рискованно, – задумчиво пробормотал Иван. – Надо его как-то останавливать… Компьютер советует ударить битком, но, боюсь, Танака не справится. А если поменять их с Гальтиери местами…
– Ты хоть за ужином можешь думать о чем-нибудь еще кроме своего несчастного криска?! – возмущенно воскликнул Глеб.
– Что? Ах да, конечно… – Голицын встряхнул головой, не без труда выныривая из мира стратегических расчетов и тактических схем. – А ты о чем спрашивал?
– Ты программу экзамена читал?
– Экзамена? Какого экзамена?
– Нашего, какого же еще?! За семестр.
– Нет, – покачал головой Иван. – А где она?
– Не знаю, где у тебя, а мне по внутренней почте пришла.
– А-а… Нет, я сегодня почту еще не смотрел, только схемки гонял…
– Вчера пришла, – с нажимом на первое слово произнес Соколов.
– Вчера? Вчера я, кажется, проверял… Нет, наверное только хотел проверить, но потом отвлекся… Так что, ты говоришь, там, в этой твоей программе?
– Ну, там много всего разного, – развел руками Глеб. – Сам потом посмотришь. Я, собственно, о чем… Как думаешь, кто нам ее разослал?
– Так откуда ж мне знать? Нард Орн, наверное…
– Не угадал! Вторая попытка.
– Ну, тогда Боголюбов.
– Снова мимо.
– Ну, не знаю. И кто же?
– Нивг.
– Нивг? Ему что, больше делать нечего? Он-то тут при чем?
– Вот! – поднял вверх указательный палец Соколов. – Этот же вопрос я себе задал первым делом: при чем тут Нивг?
– Ну и?
– Разнукался! Короче, версия такая: Нивг летит на «Альфе» офицером-наблюдателем!
– Да ладно, – недоверчиво отмахнулся Голицын. – Не много ли чести нам убогим? Он же, помимо своей фортификации, сам знаешь чем занимается! Нивг. Нард-кор Нивг.
