А четвёртый склад был самый вкусный! Сосны на песчаном взгорке и между ними, тщательно замаскированные бревенчатые сооружения более чем наполовину заглублённые в грунт.
Там были продукты, мыло, спички, соль и даже веники для бани. Генерал потом сказал, что с этого склада дивизию можно было бы снабжать месяц. Только подъезда к складу от нас не было. Пришлось искать хоть что-то. В конце концов, нашли, но пройти там смогли бы только трактора. Ну, хоть что-то. По дороге я решил зайти в деревеньку, поменять мыло и спички на свежие продукты, ибо надоели консервы. Подходил осторожно, мало ли что. Примостился — на опушке и достал из ранца бинокль. Мало ли что в деревне было, между домами мелькнул человек в немецкой форме. Сместившись, я смог разглядеть площадь перед сельсоветом, где стояли грузовик и мотоцикл с коляской. Там же на площади, скорее площадке группа немцев что-то делала с кем-то. Что-то такое, что я предпочёл не рассматривать, дабы крышей не поехать. Но непреодолимое желание поквитаться — меня обуяло. Дорога из деревеньки была одна, на холмике, нависавшем над ней, я и залёг. Тенгу спрятал в лесу, дабы не выпрыгнул под пулю, а сам стал ждать. Или они сейчас поедут, тогда я их встречу, или они заночуют, тогда мы с пёсом придём сказать им «Доброй ночи». Они предпочли выехать сейчас, восемь человек в кузове, двое в кабине, трое на мотоцикле итого тринадцать. «Несчастливое число, для них», подумал я, подготавливая гранаты и автомат. Расчёт был простой, две гранаты в кузов, если повезёт и расстрелять диск по уцелевшим. Других вариантов не придумывалось, тем более, когда я разглядел «шашечки» на рукавах — это были хорваты. Те самые.
Повезло, обе «феньки» легли в кузов, от осколков меня прикрыла вершина пригорка. Из мотоциклистов уже летели кровавые клочья, из кустов на противоположной стороне дороги бил пулемёт. На дорогу мы вышли одновременно, я из-за пригорка и старшина пограничник, мой ровесник, из кустов. В руках у него был не пулемёт, а довольно редкая штука — АВС-36. Не сговариваясь, мы двинулись осматривать машину, с мотоциклистами всё было ясно. Сидевшие в кузове и водитель были безнадёжно мертвы, а вот ехавший в кабине командир этого отряда был жив. Он успел выскочить наружу, и даже попытался вскинуть автомат, но выстрелить не успел. С пригорка на него спрыгнул Тенгу, и втрамбовал его в землю, но не убил, к счастью. Старшина бегло осмотрел остальных, убедился, что все мертвы и обернулся ко мне.
— Павел Архипович Соловьёв, старшина пограничник — представился он.
Я тоже представился, предложил присоединиться и помочь доставить хорвата в лагерь.
Пока он связывал пленного, я спорол «шашечки» с убитых и забрал автомат пленного, потом мы вместе собрали уцелевшие винтовки и сняли с мотоцикла МГ-26.
Нагрузив трофеями хорвата, мы пошли к лагерю.
По возвращению, я подошёл к Олегу и положил перед ним девять нашивок.
— Это от меня. А это — я показал на пленного — от Тенгу.
— Ох спасибо дорогие — обрадовали! — с этими словами я пожал Змею руку. Потом обнял Тенгу. — Ну ух этот то хорватик мой будет. После допроса я им займусь.
Из допроса однако почти ничего нового узнать не удалось. А вот сведения первого пленного подтвердились. Кроме того выяснилось что в ту деревню еще и батарея PAK-38 с 4 орудиями пришла, а завтра еще рота хорватов должна подъехать.
После допроса взял я этого хорвата и канистру бензина и в лес его утянул. Привел на полянку, поставил на колени — хотел бензину ливануть и поджечь его но… Не смог. В голове мелькнуло, что тогда я таким же, как они стану. А этого мне не хотелось. Я не палач. Достал я тогда Ттшку и просто застрелил его. А нашивку сорвал.
«Вот наберу по десятку нашивок за каждого ими убитого гражданского и хорватам подкину с письмецом, что за одного ими убитого мирного жителя десятком своих платить станут. Может, и задумаются тогда стоит ли с гражданскими воевать…» — подумалось мне.
…Поскольку в рейды пока что никто не ходил. Ну, кроме разведки. А на танке много ли разведаешь? Я в один прекрасный день решил на рыбалку сходить. Нервы успокоить. Однако того, что я за «рыбку» поймаю, я не ожидал. Только я отошел от лагеря на несколько километров, как услышал голоса. Говорили тихо, но вроде как по русски. Когда я подполз поближе к источнику звука, я услышал, что двое спорили что делать. Один голос утверждал, что надо рвать орудия и машины и уходить пешим ходом поскольку топлива почти не осталось, а второй говорил что стоит ехать столько сколько запас ГСМ позволит, а вот потом если никого не встретят и горючки не раздобудут взрывать технику и продолжать марш пешком.
