Взвод состоял из трёх стрелковых отделений и одного противотанкового орудия с расчётом.
Роты же получили взвод тяжёлого вооружения из четырёх 50мм миномётов. Более серьёзные пока оставили у себя, сформировав миномётную батарею.
Из-за того, что мне приходилось выполнять сразу несколько должностей и еще всячески помогать Карбышеву, времени на реализацию своего «креатива» у меня катастрофически не хватало. Но благодаря тому, что вокруг генерала, независимо от нашего желания или нежелания начал формироваться штаб — и достаточно толковый, я все-таки выкроила несколько часов в день на себя.
Найдя трех человек среди погранцов и выпросив еще шесть у Фалангера, я стала создавать диверсионную снайперскую группу из трех двоек и четыре единицы прикрытия. Основной задачей снайперов было умение перекрывать сектора обстрела друг друга и взаимоподдержка. Такой группой мы могли совершать дальние рейды и уничтожать наиболее трудно уязвимые цели. Единственное, что не понравилось моим парням — это то, что из таких рейдов мы не притаскивали абсолютно ничего. Наша задача была в уничтожении всего, что попадалось под руку.
Спустя неделю мы выехали на первый «боевой». Генерал был озадачен предложенной нами тактикой и взаимоотношениями внутри нашей группы, но не только не препятствовал самодеятельности, но и всячески пытался содействовать, хотя некоторые наши предложения просто не понимал.
В этот раз решили проехаться далеко, но очень быстро. Поэтому на «дело» пошли 231 и крупповский грузовик с 10 пехотинцами. Красноармейцы переоделись в немецкую форму. Со мной в НАГе кроме ставшего уже постоянным экипажа из двух Андреев, поехал Олег. Он единственный из всех свободно говорил по немецки. Удивительно, но на протяжении 50 км никто не заинтересовался нашей «сладкой» колесной парочкой. Колонн шло много, но все они были слишком большими. Мы занимались в основном тем, что наносили на карту брошенную технику, которую немцы почему-то не торопились убрать.
Возле одного из мостов через небольшую речку на импровизированном «блок-посту» нас остановил фельдфебель фельджандармерии и заговорил о чем-то с Олегом, изображавшим командира группы. Хотя некоторые слова я уже узнал, но смысл разговора понимал скорее по жестам и интонации. Наконец Олег с чем-то согласился. Немец что-то громко прокричал, и из леса показался тяжелый Хеншель, с Т-37А в кузове. Олег еще снаружи показал водителю продвинуться вперед, Хеншель занял место в середине колонны. Соджет забрался в НАГ и сказал
— Отъедем подальше, и ваш товарищ!!
Едва только группа выехала из поля зрения часовых на блок-посту, я развернул башню и навёл стволы на кабину. Мы остановились. Фрицы даже не пытались сопротивляться. Их раздели и уложили на пол кузова грузовика с пехотой. Места в Танковозе заняли наши парни. На базу возвращались по другой дороге совсем без приключений.
А по приезду Олег 37-ым занялся.
Сначала я его осмотрел со всех сторон. Потом подумал немного и осмотрел снова. Почесав затылок залез внутрь. Ну то что патроны отсутствовали было ясно сразу иначе скорее всего ДТшку экипаж бы с собой забрал. Вылезая из танка. Звучит гордо, хотя это скорее танкетка была чем танк. Один плюс — плавает. Я поймал проходившего мимо бойца и погнал его за топливом.
Когда топливо доставили и залили в баки я сел за рычаги, высказав все что я думаю о том кто спроектировал танк таких размеров, и, с гордым видом съехал на этом «супертанке» с грузовика по подставленным сходням.
— И что ж с этим агрегатом делать то? — спросил я сам себя вылезая на перекур.
Перекурив и приказав загрузить БК сообщил в танк я со словами
— Машина на ходу и боеспособна. Что с ним делать будем? В общем вы решайте а мы передохнем и пожалуй за брошенной техникой смотаемся, — отправился к Сане.
Прошерстив последнее пополнение у меня вместе со «старыми» кадрами стало 73 танкера. Правда, в основном заряжающие, мехводов же всего 9 оказалось.
Техники же у меня было всего то 2 Т-26 1 Т-37А, 2 ТЗМ на танковом шасси. И польский трофей, 7ТР который. То есть пока мехводов хватало, но что потом? Если еще что притянем? Вот и решил я, что все танкеры должны уметь танк вести. Для обучения 37-ой экспроприировал. Не так жалко его было как прочую технику. А 7ТР приказал перекрасить под немца. Благо у них с Польши такие были. А мы на таком тарантасе еще не засветились нигде. Так что на нем можно было относительно свободно покидать лагерь и вести разведку.
