— … у меня.
— Не понял.
— Командование этим подразделением вы будете принимать у меня. Потому что я — командир этой группы.
— Ваше звание?
— После того, как вы выслушаете мою сказку.
Секундная, почти незаметная пауза.
— Хорошо. Слушаю вас, товарищ — без звания — Иванова.
— Однажды на земле была война. Совсем как теперь. Между хорошими и плохими. Хорошие — в конце концов, победили. Но ценой жизни многих и многих людей. Память об этой войне у хороших сохранилась на долгие годы. Их дети помнили и завещали помнить и учить ошибки прошлого своим детям. А те своим. А вот внуки — они уже выросли без войны — захотели сделать так, чтобы войну хорошие выиграли быстро и без потерь. Они долго думали, как это сделать. И вот — придумали. Они сделали машину, которая может перенести их в то время, когда шла война. И они бы, зная действия двух армий, могли бы подсказать самому главному Хорошему, что надо делать. Но все несовершенно. Машина допустила ошибку и сбила район прицела. Так они оказались не у хороших, а у плохих. И решили они тогда все равно помогать хорошим воевать. Но так, как воевали уже у них, в будущем.
Я замолчала, давая возможность генералу сказать свою реплику.
— Хорошая сказка. А в чем ее смысл?
— В том, что это — правда…
Он замолчал. Минуты две. Я не мешала ему думать.
— Значит, вы родились в 1980 году? — наконец он поднял голову.
— Да, 14 октября 1980 года.
— Когда закончилась война?
— 9 мая 1945 года.
— Почти четыре года… Я вам не верю.
— Я была готова, что вы так и скажете, Дмитрий Михайлович. Вы воевали в Первую Мировую. Скажите, вы бы могли с теперешним опытом оценить ошибки той войны?
— Да.
— Впрочем, это был риторический вопрос, начальник кафедры Генштаба не может не знать историю войны, в которой принимал участие.
— Вы слишком много знаете обо мне. А я о вас — ничего. Вы хотите, чтобы я поверил в то, что вы из будущего? Я больше склоняюсь к версии, что вы — немецкие диверсанты
— Которые убивают немцев и вытаскивают из плена советских солдат и генералов?
— Масштабная акция.
— Вы правы. Масштабная акция, но вы неверно определили ее вектор. В данный момент он прямо противоположен интересам нацисткой Германии.
— ?
— Вы ведь инженер. Военный инженер. Вы не только в курсе всех последних разработок Советского Союза, но и многие из них реализовывали. Если я вам, как доказательство своих слов покажу вещь, которая не может быть сделана в условиях нынешних технологий ни в Советском Союзе, ни в Германии, ни в какой-либо другой стране мира?
— Покажите.
— Принцип роботы этой вещи я вам объяснять не буду, это так же как я бы объясняла вам устройство волшебной палочки — пока для вас это все из разряда сказки…
— Но вы реальны, товарищ Иванова?
— Сейчас да. Пока вы мне верите — я реальна.
— А если я перестану вам верить?
— Мы умрем.
— Значит, вас держит здесь только моя вера.
— По сути — да. Мы не планировали попасть в эпицентр боевых действий. Поэтому мы не успели предупредить ни своих, ни ваших о том, что мы здесь. Есть такой термин: «один на льдине». Человек предоставленный самому себе для выживания в экстремальных условия. Когда против него все. Если мы не сработаемся — нас просто убьют. Откуда бы мы ни были, наше решение — организовать борьбу в тылу врага, но без вас мы не сможем использовать все свои знания и ресурсы наиболее оптимальным способом. Мы используем тактику индивидуальных диверсионных рейдов с использованием техники противника. Но общее руководство мы бы хотели передать вам…
— Вы действуете без согласования со штабом фронта?
— Рано или поздно мы планируем связаться с ними и представить ставке свою команду. Но тут уже возникают проблемы иного рода. Поверят ли она нам? Как вы думаете, что будет если мы ИМ скажем, кто мы?
— Вас будут проверять.
— Вам же, товарищ генерал, хорошо знакома процедура проверки? Как будут реагировать спецслужбы если выяснят, что таких людей просто не существует? Предположат, как и вы, что мы шпионы. Правильно?
— По сути, да.
— Как бы вы посоветовали нам поступить в этом случае?
— Что вы хотите?
— Дмитрий Михайлович, вы должны понять, что ситуация, сложившаяся на данный момент очень играет на руку Советскому Союзу и не очень — нам. В том плане, что нас никто не знает. Вас знают и доверяют. Поэтому, мы перейдем под ваше командование целиком и полностью, но вы должны учесть и наш опыт ведения боевых действий и вам еще не знакомую тактику.
