Конечно, охранявшие нас БА-30 и LT-38 хотели задействовать в нападении, но я уперся рогом и сказал что если нас не будут охранять так как я сказал — РЭБ из лагеря никуда не поедет. Потому что я аппаратуру проектировал и паял, а потом операторов обучал не для того, чтобы их приблудный немец с МП-38 попортил. На мое удивление, Карбышев как в идею РЭБ вник, так поползновения отобрать технику от охраны нас, тоже стал активно «давить».
Конечно, со своими неопытными операторами и аппаратурой самодельной не стал бы давать 100 % гарантию что «заглушу» немцев намертво, но вот 60–70 % гарантии что по радио они ничего разборчивого передать не смогут я бы дал. А вот с проводной связью должны были разбираться уже те, кто будет окружать деревню, в общем-то учитывая «непуганность» немцев они бы вряд — ли стали «полевку» телефонную закапывать. Но кто их знает…
В час «Ч» мой мобильник заведенный «на будильник» пикнул и телефонист передал на станцию постановки помех команду включить аппаратуру на излучение. Как и было многократно отрепетировано, пока были включены 4 широкополосных выходных каскада, еще два прогретых стояли в готовности в резерве. Операторы сканирующих приемников сосредоточенно «просеивали» свои участки частотных диапазонов, а я используя свой приемник проконтролировал работу глушилки. Белый шум в наушниках забивал любой полезный сигнал качественно.
Немцы видно тоже это поняли и, перебрав все свои стандартные диапазоны попытались выйти в нестандартной полосе частот доступной их аппаратуре, но оператор сканирующего приемника мгновенно их обнаружил, а телефонист передал частоты на станцию постановки помех. Менее чем через 20 секунд после начала передача была заглушена, оборвавшись на полуслове, немцы успели передать только номер части, а потом передача была обрублена на середине слова белым шумом.
Немцы еще раз попытались «ткнутся» в другом месте диапазона, но и там их накрыл последний резервный каскад станции постановки помех. Больше попыток передач не было, как я узнал — штаб был успешно захвачен примерно в это время. А потом мы стояли на позиции до конца активной фазы операции и тупо глушили эфир во всю дурь, внезапное снятие помех немцев бы насторожило очень и очень, особенно в купе с оборвавшейся на полуслове передачей. А так — возникли помехи в широком диапазоне и не исчезают — может естественные причины…
Потом когда активная фаза операции закончилась к нам «прискакал» делегат связи и порадовал сим фактом. Мы начали сворачиваться, пока сворачивали станцию радиоэлектронной разведки, операторы станции постановки помех постепенно уменьшили мощность выходных каскадов глушилки до нуля, без резкого выключения. Потом тоже свернулись, свернулась наша охрана и наша колонна двинулась в лагерь, замирая под деревьями при появлении на горизонте любой подозрительной точки. Попасть на глаза «рамам» очень не хотелось…
Пока мы бегали к Галевке ребята не теряли времени зря и с нашим прибытием лишь уточнили небольшие детали предстоящей операции. Штаб генерала уже приготовил черновой план операции. Теперь оставалось уточнить маршрут и уточнить порядок движения. Сутки генерал дал нам на отдых, а затем мы должны были быть передовой группой отряда — указать маршрут движения, вывести к броду и заодно предупреждать о нежелательных встречах.
Дошли без проблем. Второй поход был гораздо легче — сказывалось знакомство с маршрутом. За нами не спеша ползла колонна техники. В 6 км от села колонна стала и дальше мы пошли к селу сами — последняя рекогносцировка перед атакой. За нами выдвинулась Ника со своими ковбоями и группой прикрытия.
Я глянул на часы. По времени Галевка уже окружена. По плану первыми должны отработать баллисты, которые парни соорудили из неизвестно чего — они должны были обеспечить освещение, подпалив пару домов на краю села. Это если посты снимут чисто. Вот уже сейчас.
Но чисто не получилось, тишину ночи прорезал выстрел одного из часовых — и атака началась. Немцы не понимали, что происходит, выскакивали из домов — многие без формы и даже без оружия. Большинство пыталось пробиться к техническому парку, но там их ждали. Олег, видимо веселился во всю, рёв двигателей нашей техники был слышен отовсюду. Пользуясь охватившей немцев паникой мы, через огороды пробрались в само село с противоположной техническому парку и палаточному городку стороны. Наше внимание привлёк стоящий у одного из зданий, в котором мы подозревали штаб, полугусенечный БТР. Во первых непонятно было почему он стоял здесь, а не в техпарке, во вторых наше внимание привлекла сооружённая над ним конструкция, типа поручневой антенны на БТ — собирал я модель БТ-5 в своё время — там такая была, вот и запомнил. Ну и дополнение — перед этим БТРом стоял ещё один, ощетинившийся стволами МГ — скорее всего — охрана. К этим БТРам мы и рванули. Вернее рванули к непонятному с антенной, очень уж он был интересен. Лёша, один из моих пограничников, прошедший проверку у Фалангера на предмет пользования всякими взрывающимися девайсами вскочил в передний, а мы, остальные четверо — во второй. Мелькнула у меня мысль, глянуть что в штабе, но от неё отказался. Бою в помещении нужно учится, моя группа этого не умеет, да и я тоже. Видел, пару раз как пехтура тренировалась — ещё в то время, но этот способ нам не годился — граната в комнату, а потом всё вычистить из автоматов. Иди знай, кто там в штабе есть… Поэтому хотели отогнать только этот БТР и второй попортить. Но любой план боя хорош только до начала боя. Дверь штаба открылась и оттуда к БТРам бегом направилась группа людей, что-то кричащих на немецком. Среди группы солдат виднелись фуражки офицеров и они направлялись к нам! Один из немцев внезапно упал — скорее всего его достал один из снайперов, часть немцев рванула к БТРам, а большая часть как видимо охрана — открыла огонь куда-то в направлении неизвестного стрелка.
