...
«Отрекутся от Меня люди, и будут служить Сатане и слугам его.
Нет Бога, скажут они, и никто нам не судья.
Распространится тогда всякое беззаконие, сохранивших веру будут побивать камнями.
Возведут печи геенские, и освободят из ада Огненного Дьявола, и будут покоряться образу его.
Принесут ему в жертву детей своих, и умастят пасть его кровью неповинных.
Отравит его дыхание воздух и воду, погубит всякое дерево и всякую тварь.
Постигнет землю в те дни гнев Мой: и страшной будет месть Моя предавшим Меня;
Пошлю Я на них великую сушь: и не будет дождя ни в одном месте земли триста дней.
Выгорит третья часть посевов, и пересохнет пятая часть источников, и случатся многие пожары, и многие умрут от голода, жажды и огня.
По прошествии сего срока пошлю Я на землю дождь, и будет он лить три дня и три ночи. Однако горе тем, на кого упадёт капля от сего дождя: они заболеют и умрут в муках. И так Я погублю четвёртую часть людей.
Но не раскаются люди в прегрешениях своих, не отвратят от Дьявола помыслы свои, и не приидут ко Мне,
Но умножат капища Огненного Дьявола, и смрадное дыхание его окутает землю, и будет она как в дыму, и во многих местах будет трудно дышать.
Возрастёт несправедливость между людьми, умножатся притеснения слабых и гонения на праведников, и мало останется живущих на земле по правде.
Тогда пошлю Я на землю вторую сушь: и не будет дождя ни в одном месте земли три года.
Выгорит вторая часть посевов, иссякнет третья часть источников и колодцев, и сгорит пятая часть городов и селений.
Когда же выйдет срок, пошлю Я второй дождь, будет он лить шесть дней и шесть ночей.
Однако горе тому, на кого упадет капля от сего дождя: тело его покроется язвами, плоть распадётся и будет сползать клочьями, и он умрёт в страшных муках. И так Я погублю вторую часть из оставшихся после засухи.
Но несть предела безумию погрязших в грехе, и люди будут во всём винить друг друга, и восстанет брат на брата, и сын на отца, и будут они что волки, ослеплённые злобой.
И растерзают взывающих к благоразумию, и больных, и слабых.
И не останется на земле ни одного праведника.
Посему пошлю Я третью сушь, какой ещё не ведал мир.
Шесть лет не будет дождя, и пересохнет восемь из десяти источников и колодцев, а в оставшихся вода будет горькой, и будут от неё всякие болезни.
И на полях человека не взойдет ни один колос, и ни один плод не взрастёт в садах его.
Переживут эту сушь только двое из десяти, оставшихся после второго дождя.
И когда выйдет срок, пошлю Я на землю третий дождь.
И будет он лить девять дней и девять ночей, и не уйдет совсем, и будет бродить по земле, пока не погубит последнего из людей».
…Совсем рядом загремело, по шлему скафандра застучали первые капли – крупные, точно прозрачные вишни. Дождь, подумал Ермил Петров. Настоящий земной дождь. Ему вдруг пронзительно захотелось промокнуть под дождём, под настоящим земным дождём, которого они были лишены все эти долгие годы; он понял, что только дождь может воссоединить его с землей, что только ощутив своей кожей животворящую небесную влагу, он почувствует себя вернувшимся домой. Бросил быстрый взгляд на шкалу индикатора, вмонтированного в нарукавник. Никаких вредных примесей, дождь намного чище, чем те, которые шли на Земле во времена его детства и юности. Ещё бы – столько лет без гари, без заводских дымов, автомобильных выхлопов. Живи и дыши. Жаль только, что дышать некому. Он сомневался только минуту – затем снял шлем, задрал голову и подставил лицо под дождь.
– Ермил, не смей!!! – завопил координатор не своим голосом, но поздно: по телу пилота пробежала судорога, он рванулся – но уже не смог шагнуть: ноги его одеревенели, покрылись корой и пустили корни, корни пробили подошвы сапог, продавили асфальт и намертво вросли в землю. Одновременно поднятые вверх – то ли к дождю, то ли к Турчину, – руки натянули рукава и взорвали перчатки, и это тоже уже были не руки, это были коричневые ветви, из которых стремительно пошли в рост более тонкие побеги. Туловище разбухло, прорвало сверхпрочную ткань скафандра и, покрытое чешуйчатой корой эвелана, пошло вверх; только лицо Ермила ещё какой-то миг смотрело удивлённо, точно из дупла, но в следующее мгновение дупло затянулось, не оставив следа.
