— Надо же мне было хоть что-то сказать, — сказал Гарри, оправдываясь. — Он заладил «смертный муж» да «смертный муж», а мне больше в голову ничего не пришло. Конечно, сейчас я мог бы придумать ответ поостроумнее…
— Вряд ли тебе удалось бы сразить короля-призрака при помощи остроумия, — заявил Горлогориус, выходя из-за дерева, за которым он, по своему обыкновению, подслушивал. — Джек, если тебе на самом деле интересно, как он укоцал того парня, спроси лучше у меня. Потому что Гарри порой и сам не знает, как добивается результатов.
— Давно вы здесь? — поинтересовался Гарри.
— Не очень, — сказал Горлогориус. — Но достаточно, чтобы понять, чем вы тут занимаетесь. Пиво пьете, табак курите, по бутылкам стреляете, лясы точите и вообще морально разлагаетесь. Нельзя вас, молодежь, без дела оставлять.
— Вы оставите… — пробормотал Гарри.
— Разговорчики в строю! — рявкнул Горлогориус. — Ты, конечно, у нас герой и все такое прочее, но от уважения к старшим это тебя не освобождает. Понял?
— Понял.
— Так-то, — сказал Горлогориус. — В общем, ваша лафа кончилась, пацаны. Пора дела делать, тему разруливать и вопросы решать, ибо ситуация осложнилась и время не терпит. У нас целая куча проблем…
— Когда творец создал время, он создал его достаточно, — заметил Гарри.
— Эта поговорка хороша только для идеального мира, — сказал Горлогориус. — В нашем мире она почему-то не работает.
— А что за проблемы? — спросил Джек.
— Оперативная обстановка ухудшилась, и все такое. Вот вы тут пиво пьете, а небесная твердь, между прочим, упала на землю.
— Да ну? — сказал Гарри, уставившись в небо. На его дилетантский взгляд, с небесной твердью все было в порядке.
— Местами, — объяснил Горлогориус. — Короче, быстренько трезвейте и дуйте в башню. А то я вас сам протрезвлю и так дуну…
— Вы обещали объяснить, как Гарри удалось завалить короля-призрака, — напомнил Джек.
— Я объясню, — сказал Горлогориус и добавил тоном, не терпящим возражений: — Но позже.
Договориться можно с каждым. Однако существуют люди, с которыми не хочется договариваться.
Дон Корлеоне
По сравнению с Эмбером, Нью-Йорком или Москвой Камелот нельзя было назвать большим городом. По сути, это был обычный поселок, выросший вокруг большой крепости, построенной далекими римскими предками короля Артура. В стенах крепости жил сам король, его рыцари и их прекрасные девы, а под стенами ютился народ, обслуживающий сие благородное собрание. У входа в крепость постоянно дежурил один рыцарь и двое оруженосцев.
— С какой целью вы прибыли в Камелот, благородный сэр? — поинтересовался дежурный рыцарь у Мэнни. Двое оруженосцев скрестили перед носом старого волшебника свои алебарды.
— Я к Мерлину, — сказал Мэнни.
— По какому вопросу?
— По личному.
— По личным вопросам Мерлин принимает в каждую первую среду века. Хотите записаться на прием?
— Ты проведешь меня к Мерлину, — сказал Мэнни, проведя ладонью перед лицом дежурного рыцаря.
— Я проведу вас к Мерлину, — согласился рыцарь.
— А вы сейчас пойдете и засунете свои алебарды… куда-нибудь, — в последний момент смилостивился Мэнни, проведя ладонью перед лицами оруженосцев.
— А мы сейчас пойдем и засунем свои алебарды куда-нибудь, — согласились оруженосцы и ушли.
Мгновение спустя пост у ворот крепости остался покинутым, чем не преминули воспользоваться трое бродячих поэтов, двое бродячих музыкантов, пять бродячих собак и один вор-карманник. Наибольший ущерб обитателям замка нанесли поэты.
Мэнни нашел Мерлина в главном пиршественном зале Камелота, посередине которого находился знаменитый Круглый стол. Мерлин сидел на самом козырном месте и раскладывал пасьянс «Наполеон», попивая одноименный коньяк.
— Опа, — сказал Мерлин. — Какие люди — и без охраны!
— Правильному пацану охрана не нужна, — заявил Мэнни.
— Может, оно и так. А почему без приглашения приперся? Почему заранее стрелу не забил?
— Некогда мне стрелы забивать, — сказал Мэнни. — Кроме того, ты к шару своему не подходишь.
— Дела, — развел руками Мерлин и материализовал на столе второй бокал. — Булькнешь за компанию?
— Давай, — согласился Мэнни.
Решив не уподобляться молодым волшебникам и прибегать к помощи магии по поводу и без, Мерлин разлил коньяк по бокалам своей твердой рукой.
