Так оно и было.
Приблизившись ко мне, они сгорали от трения о газ и рассыпались в прах.
В то же время мне было известно, что это защитит меня от малых астероидов, но не от больших.
И пока все космические отбросы, попадая в поле тяготения, воспламенялись в моей новехонькой атмосфере, не причиняя мне ни малейшего вреда, я размышляла о том, как улучшить этот рубеж обороны на тот случай, если произойдет новый инцидент.
39
Москиты.
Опять москиты. Везде, десятки москитов – кружащих, жужжащих, щекочущих, пронзающих его, сосущих из него кровь.
Давид выбрался из спального мешка. Рядом с ним, сжав кулаки, видел десятый сон Н’гома. Молодой человек взял одеяло и выбрался наружу.
Африканская ночь была изумительна. Воздух благоухал тысячей ароматов исключительно богатой местной биосферы, пение насекомых и птиц звучало гимном жизни.
Давид залюбовался видневшимися вдали склонами вулкана Ниагонгоро, окруженными нимбом серебристого сияния, и подумал что первые люди, вполне возможно, появились именно здесь – 7 миллионов лет назад!
Молодой человек сглотнул и воздел глаза к звездному небу. Джунгли освещал круглый диск луны. Скользнув по созвездию Лебедя, упала звезда. Давид загадал желание.
Увидеться с ней вновь.
Тогда он взял смартфон и набрал номер:
– Алло? Я вас не очень побеспокоил? Это Давид Уэллс.
Помните? Субъект на каблуках, изучающий пигмеев.
– И который у вас час?
– Поздно. А у вас?
– Рано.
– Тогда давайте поговорим?
– Не можете уснуть? Вам повезло, я тоже.
– Я из-за москитов и жары, а вы?
– А я из-за ветра, стариковского храпа и стен в моей гостинице, которые не толще картонки.
– Представляю.
– А еще из-за воспоминаний.
– Ага, так вот что мешает работать ученым, посвятившим себя эволюции: стариковский храп, жужжание комаров, жара и воспоминания.
Он умолк, наступило долгое молчание.
– Вы все еще на связи, Аврора?
– Да.
– Простите меня, я постоянно об этом думаю… тогда, на вечеринке, я проявил некоторую… бестактность.
– В открытую волочась за мной на глазах подруги? – не без иронии спросила она. – Проехали и забыли. Мужчинам всегда присущ некоторый примитивизм. К тому же именно поэтому я предпочитаю женщин.
– Мне очень жаль.
– Если на то пошло, то ваша нескладность меня растрогала.
– И тем не менее я должен вам сказать, что… был… немного шокирован нашей встречей.
Она засмеялась, в голосе ее чувствовалось лукавство.
– У меня и правда такое ощущение, что я вас уже где-то видел, – серьезно сказал он.
Она притворилась, что не слышит, и продолжила:
– И как там у вас, в Африке?
– Здесь все презирают пигмеев. А у вас?
– Здесь все презирают амазонок. Давид, что мы делаем в такой дали от родного дома?
– Думаю, что бежим от старого, привычного мира. И я нигде больше не видел такого ясного неба с такими прекрасными падающими звездами.
– Что касается меня, то я полагаю, что мы, проливая свет на прошлое, пытаемся заглянуть в будущее. Эволюционный выбор каждого из нас очень показателен. Вы со своими пигмеями – это эпоха кочевых племен, я с царством амазонок – Античность.
Давид раздавил комара:
– Вы правы. Мой отец пытался проникнуть в суть эволюции, выискивая ископаемые останки динозавров, которым 60 миллионов лет, а прадед – наблюдая за муравьями, возраст которых составляет 120 миллионов лет. Как будто для того, чтобы заглянуть далеко в будущее, сначала нужно проанализировать то, что происходило в далеком прошлом.
В африканской ночи взвыла стая гиен.
Аврора поглубже зарылась под одеяла.
– Ладно, Давид, спокойной ночи. Созвонимся, когда приступим к реализации задуманного.
Она отключилась. Он последовал ее примеру, но, зная, что сразу не заснет, взял смартфон и стал смотреть новости.
40
ЧЕМПИОНАТ МИРА ПО ФУТБОЛУ. В одной шестнадцатой финала чемпионата мира в Рио-де-Жанейро французская команда была разгромлена соперниками из Дании с безапелляционным счетом 3:0. По всей видимости, проблема здесь кроется в психологической плоскости, ведь за несколько минут до матча французские футболисты решили устроить забастовку в ответ на репортаж, рассказывавший об устроенной ими вечеринке с участием несовершеннолетних проституток по вызову, который они назвали «клеветнической кампанией». «Это был подарок на день рождения нашего нападающего, и сколько девушкам лет – мы не знали», – заверил капитал сборной Франции Нарцисс Дьеп. Затем он, отказавшись комментировать поражение, сел в личный самолет и вернулся в принадлежащий ему замок в Швейцарии.
