— В конце концов, он сам ушел, вот сам пусть и выбирается. Он взрослый человек, а не малое дитя. А у нас и без него забот хватает; не забывайте, что среди нас женщины.
Этот разговор происходил между Борисом и Олегом Павловичем в то время, как автобус мчался по лесу после страшных событий, связанных со смертью незнакомца с копьем.
— Да плюньте вы на него, — вмешался Климов. — Мало ли куда его понесло с похмелья. Что же мы теперь, с каждым алкашом валандаться будем? Нужен он нам, как корове пятое колесо.
— Вы эгоист, Климов, — сказал Олег Павлович.
Климов пожал плечами:
— Я просто трезво смотрю на вещи. Согласитесь, что в данной ситуации поиски совершенно бессмысленны.
— И все же искать мы будем, — твердо сказал Олег Павлович. — Мы не можем оставить человека в беде.
— Верно, — поддержала инженера Мария Семеновна. — Мухин прежде всего человек, и как человек он имеет право рассчитывать на нашу помощь. А то что он пьет, так это еще не преступление. И крест на нем ставить рано.
— Вот именно! — воскликнула Татьяна. — Мы должны его спасти, иначе не простим себе этого до конца своей жизни.
— Так-то оно так, — возразил Борис, — но только сейчас поиски действительно невозможны. Мы сами находимся в таком положении, что нас спасать надо.
— Кстати, товарищ инженер, — обратился к Олегу Павловичу Климов, — что вы сами думаете о нашем положении?
— Действительно, Олег Павлович, — поддержали Климова остальные пассажиры. — Где мы, по-вашему, находимся? И как вы объясните смерть того несчастного?
Олег Павлович задумался.
— Не знаю, — признался он после минутного молчания. — Пока не знаю. Дайте срок, и я вам отвечу, а сейчас ничего сказать не могу. Одно только кажется мне бесспорным: дикари были подлинными.
— Как — подлинными? — посыпались недоуменные вопросы. — Ведь тогда мы с вами…
Автобус резко затормозил и остановился. Пассажиры бросились к переднему стеклу.
— Что случилось? Опять дикари?
— Кажется, лес кончился, — сказал Борис. — Николай! Открой дверь, я выйду.
Дверь открылась, и Борис вместе с Олегом Павловичем спустились на землю. Их взорам предстала следующая картина.
Автобус стоял на самом краю обрыва. Внизу текла река, причем обрыв, словно нос большого корабля, врезался в русло реки и искривлял его таким образом, что у обрыва образовалась излучина. В результате та небольшая площадка, на которой оказался «Икарус», с трех сторон омывалась водой, а с четвертой была отгорожена лесом. Река была неширокой, метров двадцати пяти — тридцати шириной; у излучины она образовывала небольшой песчаный пляж. Левый берег, то есть тот, на котором остановились путешественники, был высок и крут, зато правый был намного ниже и более пологий. За рекой до самого горизонта расстилалась бескрайняя равнина, и лишь небольшие холмы и отдельные группы деревьев разнообразили ее.
— Да, неплохое место для убежища, — прошептал Олег Павлович.
— Что вы сказали? — спросил Борис, не расслышав.
— Да вот думаю, что это может быть за река?
Борис пожал плечами.
— Я, вообще-то, не силен в географии, — сказал он, — зато наш старый ворчун Климов наверняка знает, и что это за река, и какая в ней рыба водится.
— А мы его сейчас и спросим, — предложил Олег Павлович. — Семен Степанович! Спуститесь к нам на минутку. Дело есть.
Климов, кряхтя, вышел из автобуса, огляделся и недоуменно покачал головой.
— Да-а-а, — медленно проговорил он, — интересная петрушка получается.
— Семен Степанович, — обратился к нему Борис, — вы, как бывалый грибник, наверняка сможете нам помочь. Что это за река? Может быть, вам приходилось бывать здесь раньше?
— Нет, молодой человек, ни мне, ни кому бы то ни было другому здесь, похоже, бывать не приходилось.
— Что вы хотите этим сказать? — быстро спросил Олег Павлович, пристально глядя Климову в глаза. Тот ответил ему таким же взглядом.
— Вы знаете, Олег Павлович, что я хочу сказать, — ответил Климов, не опуская глаз.
— Вы думаете, это возможно? — продолжал допытываться Олег Павлович со все более возрастающим интересом.
Казалось, эти двое понимали друг друга с полуслова, полувзгляда, полунамека.
