- Либо Мухин, - уточнил Борис.
- Либо Мухин, - кивнул Николай. - В любом случае нам нужно идти по следу.
В течение получаса следопыты двигались на юго-запад, стараясь не потерять с таким трудом найденный след. Но вот впереди послышался слабый стон.
- Слышишь? - прошептал Борис. - Кто-то стонет.
Николай кивнул и молча направился вперед. Через несколько шагов обоим спутникам представилась жуткая картина.
В луже крови лежал Лепешкин и стонал. Одежда на нем была вся изодрана, тело покрыто ссадинами и ранами, правая рука неестественно вывернута, что говорило о переломе, голова пробита, лицо перепачкано грязью и запекшейся кровью.
Николай бросился к бухгалтеру.
- Что с вами, Лепешкин?
Лепешкин приоткрыл глаза и долго смотрел на людей.
- Это… вы, - прошептал он чуть слышно. - Я умираю. Они… убили меня. Помогите мне…
- Что мы можем сделать? Говорите! - заорал Николай, потрясенный увиденным.
- Оставь его, - шепнул ему на ухо Борис. - Он не жилец.
- Мы должны ему помочь, - твердо сказал Николай, глядя в лицо Борису.
- Да не шуми ты… - Борис смотрел на Лепешкина. А у того из глаз текли слезы.
- Спасите меня… - еле слышно проговорил он. - Я хочу жить…
- Надо отнести его в лагерь, - сказал Николай. - Только там мы сможем оказать ему помощь.
Борис с сомнением покачал головой:
- Вряд ли мы ему поможем.
- Не оставляйте меня, - взмолился Лепешкин, - я… я вам заплачу, много заплачу… у меня есть…
Борис изумленно поднял брови:
- Да? И в какой же, интересно, валюте? Керенками или царскими червонцами?
- Борис! Прекратите! Видите, человек бредит.
- Нет, нет, я правду говорю, - прошептал бухгалтер. - Я заплачу. Золотом!.. У меня много золота… в портфеле…
Лепешкин говорил с трудом, каждое слово доставляло ему немало усилий. Видимо, силы покидали его.
- Нам надо спешить, - произнес Николай, - а то будет поздно. Борис, беритесь…
- Портфель! - взвизгнул Лепешкин. - Портфель возьмите!
- Да где он, этот ваш чертов портфель? - раздраженно крикнул Борис.
Портфель лежал в двух метрах от головы Лепешкина, скрытый высокой травой, поэтому его удалось найти не сразу. Николай с трудом поднял его.
- Какой тяжелый! Вы что, камни в нем таскаете?
Лепешкин усмехнулся, печально покачав головой:
- Молодой человек, этим камням цены нет.
- Золото? - удивился Николай. Лепешкин молча кивнул. Борис присвистнул.
- А вы зря времени не теряли, - сказал он. - Золота в этих краях, действительно, много, вот и мы кое-что нашли. Только зачем оно вам?
Лепешкин укоризненно посмотрел на Бориса.
- Вы, молодой человек, - прошептал он, - плохо представляете себе стоимость содержимого портфеля. Я бухгалтер, через мои руки прошли сотни тысяч рублей, и я со всей ответственностью заявляю, что в этом портфеле золота, по крайней мере, миллиона на три.
- Ого! - Борис с почтительностью взвесил портфель на руке. -Только все эти ваши миллионы - пустой звук. Вы, гражданин бухгалтер, заражены предрассудками цивилизованного мира. А здесь мир иной, здесь даже на три миллиарда вы не купите себе куска мяса. В этом мире в ходу только реальные ценности, а золото - эквивалент, в котором здесь пока не нуждаются.
Лепешкин ничего не ответил и закрыл глаза.
- Ему плохо! - крикнул Николай. - Борис, он умирает!
- Нет, нет, я ничего, - пробормотал Лепешкин. - Это так… Вы, наверное, правы. Здесь золото никому не нужно. Но прошу вас, - с неожиданной горячностью произнес бухгалтер, - возьмите этот портфель с собой. Все-таки, может быть, вы вернетесь… И там золото принесет пользу людям.
- Вы все же думаете, что мы вернемся? - спросил Николай.
- Кто знает! Раз судьба привела нас сюда, значит, она может и вывести отсюда.
- Вот и наш инженер говорит то же самое, - задумчиво произнес Борис.
- Слушайте его, - напрягая последние силы, сказал Лепешкин, -он умный человек, он найдет выход.
- Вы вроде как последнее напутствие нам даете. Уж не помирать ли вы собрались, а?
Лепешкин долго молчал.
- Когда я лежал здесь один, - наконец проговорил он, - мне было страшно. А теперь, когда вы рядом, я не боюсь умереть. Нет ничего ужаснее одиночества; к сожалению, я это понял слишком поздно. А смерть моя действительно близка, и если я протяну до вечера, то это будет просто чудом.
