— Вы молодцы, — сказал я. — Шутка сказать — тридцать лет на острове! Прямо герои.
— Привыкли мы к тебе, — сказала старуха. — Хорошо ты у нас пожил. А я всё собиралась пирог спечь. Может, успею?
— Горят они, пироги-то, у тебя, — сказал старик. — Как поставишь, так дым.
Старуха вздохнула:
— Памяти нет. И откуда ей быть теперь у меня — памяти?
На остров снова приехали Букин и Лиза.
— Идём за кальмарами! — сказали они.
У Букина под мышкой был переносный аквариум.
Около причала стояли два странных судна. Между мачтами у каждого был натянут провод. На нём висели голубые прозрачные лампы. Лампы были большие, как кастрюли, на борта навешаны катушки с капроновыми лесками. Лески блестели на солнце.
Я подошёл к одному судну.
Поверх лесок лежали разноцветные подвески с крючками.
— Это что за катушки?
— Удочки. И видите лампы? Люстры.
— А-а… — Я ничего не понял. — Пойду с вами. Когда?
— Вечером. Идите на одном, мы — на втором.
В район лова мы пришли к полуночи.
Включили люстры.
Яркий голубой свет вспыхнул над судном. Он упал на воду и проник в её глубину.
Рыбаки выстроились у обоих бортов. Они стали у катушек-удочек и начали крутить ручки. Лески с разноцветными подвесками побежали с катушек в воду.
Подняли — опустили… Подняли — опустили… Острые крючки царапали спокойную воду.
Крючки выходили из воды пустыми. Кальмаров не было.
И вдруг на одной из лесок что-то затрещало, забилось. Облепив щупальцами подвеску, повиснув на крючках, в воздухе вертелся кальмар. Он бил хвостом, брызгался.
Его подтянули. Кальмар перевалился через катушку, сорвался с крючков и шлёпнулся в жестяной приёмный жёлоб. По жёлобу он скатился на палубу.
Я наклонился над ним.
— Осторожно!
Кальмар выпустил мне в лицо чёрную струю жидкости.
— Немедленно промойте глаза!
Глаза щипало и жгло. Я сбегал к умывальнику. Вернулся.
Слезящимися глазами я смотрел на то, что происходит на судне.
Из глубины всплывали на свет кальмары. Они прятались в тени под днищем судна, набрасывались на пёстрые подвески, попадались на крючки, вместе с движущимися лесками поднимались в роздух.
Слышался стук хвостов, шлёпанье, плеск.
Кальмары один за другим летели на палубу.
— Давай, давай!
Люди без отдыха крутили катушки. Если рыбак уставал, его сменял моторист или повар.
— А вы что стоите? — крикнул мне капитан. — Вон свободная!
Я стал у катушки. Первый кальмар шлёпнулся к моим ногам.
— Давай! Давай!
Ловила вся команда.
К утру кальмарьи стаи ушли.
Подвески поднимались пустые.
Скользкая, залитая водой и чернильной жидкостью палуба была завалена телами кальмаров.
Их стали укладывать рядами в ящики…
— Вот вам и ночной лов! — сказал капитан. — Когда ловит флотилия, всё море залито светом. Целый город качается на воде. Такая красота!
Судно, на котором пошли Букин и Лиза, задержалось. Я ждал их на причале целый час.
Наконец их сейнер вышел из-за мыса и начал подходить, увеличиваясь в размерах, описывая по бухте дугу. Между его мачтами устало покачивались голубые лампы.
Судно привалилось к причалу и замерло. Замолк дизель. Около мачты стояли Лиза и Букин. Оба в плащах с поднятыми воротниками. Я прыгнул к ним на судно.
— Ну как? — спросил Букин.
— Отлично!
На палубе, в низких открытых ящиках, лежали кальмары. Они лежали рядами, как бутылки. Каждый был похож на трубку, в которую залезло глазастое десятирукое существо. К концу трубки прикреплён треугольный плавник.
— Смотрите, что у нас! — сказала Лиза.
Около мачты стоял их аквариум. В нём копошились два живых кальмара.
Им было тесно, они то и дело упирались щупальцами в стекло и поднимали крышку.
— Кыш! — сказала кальмарам Лиза.
— Знаете, — сказал я, — ведь ночью-то я ничего зарисовать не успел. Сейчас нарисую!
И присел около кальмаров.
Букин стоял надо мной.
— Мне кажется, — печально сказал он, — я напрасно связался с трепангами. Ну что такое трепанги? Черви. Вот кальмары — это да. За ними будущее. Сейчас в океане истребили кашалотов — расплодились кальмары. Это очень интересная тема. Надо менять профиль работы.
Лиза мрачно посмотрела на мужа.
Я зарисовал кальмаров, проводил Лизу с Букиным на катер.
