— Я.., с этой… — невразумительно пробормотала Катя набитым рыбой ртом.
— Я знаю, откуда эта особа! — раздался вдруг у нее за спиной истеричный и надтреснутый голос. — Я все знаю!
Катя повернулась. У нее за спиной стояла та самая трагическая блондинка в черном, которая только что сидела во главе стола.
— Я все понимаю! — повторила она, еще подбавив в голос истерических интонаций. — Я только одного не понимаю — как у людей совести хватает!
Прийти в такой день, сесть за стол, есть мой хлеб…
Катя хотела оправдаться, объяснить, что привезла роклетницу, и что попала в такой день по теткиному недомыслию, но с перепуга все мысли выдула у нее из головы, и единственное, что вертелось на языке, это что как раз хлеба она сегодня не ела.
— Варя… — Катин лысый сосед встал и попытался схватить хозяйку за руку, — Варюша, не надо…
Блондинка, однако, сбросила его руку и огрызнулась:
— Не лезь не в свое дело! Или ты тоже с ней заодно? Тоже, как Михаил, будешь сейчас говорить про.., жизнелюбие?
— Но Варя…
— Мало мне Анфисы! — взвизгнула хозяйка, ткнув пальцем в брюнетку с крысиной мордочкой. — Тоже не постеснялась притащиться! Думаешь, не знала я про ваши, шашни! Я все знала!
Брюнетка была тоже в черном. Услышав, что к ней обращаются, она сделала каменное выражение лица и дернула плечом.
Катя наконец собралась с силами, встала и проговорила:
— Вы насчет меня ошибаетесь. Я тут вообще посторонний человек.
— Конечно посторонний! — взревела безутешная вдова. — Вообще не пришей кобыле хвост.
Ну чего ты сюда приперлась, хочешь, чтобы морду набили? — Катя растерялась от того, что все на нее смотрят с осуждением и не нашла ничего лучшего, как пролепетать:
— Роклетница…
— Что?! — хозяйка вцепилась ей в волосы. Ты меня еще оскорбляешь? В моем собственном доме? Неужели мне это придется терпеть!
Катя рванулась, блондинка изо всей силы заехала ей кулаком в глаз. Из глаз посыпались искры. Лысый Катин сосед попробовал вмешаться и остановить хозяйку, но та тут же двинула ему в лоб, да так умело, что тот охнул и отступил. Сбоку к Варваре подскочила малорослая Анфиса, подпрыгнула, как собака возле медведя, и вскрикнула резким пронзительным голосом:
— А ты его вообще не понимала, не понимала! Он с тобой собирался развестись, развестись!
Вдова ахнула. Катя воспользовалась паузой и вылетела в прихожую. Она едва успела схватить с вешалки свою любимую длинную буро-зеленую куртку и бросилась вон из квартиры. Подбитый глаз болел, щеки пылали от стыда.
— Ну, тетя, подсиропила! — пробормотала Катерина, торопливо удаляясь от злополучного дома. — Надо же, какую свинью она мне подложила с этой роклетницей! Чтобы я еще когда-нибудь согласилась отвозить что-нибудь ее подругам! Самое главное, там вообще не было этой Анны.., то есть Аллы Макаровны.., то есть, как ее там…
Она снова отчетливо вспомнила тетину инструкцию, и как записывает она все на бумажке:
Алла Марковна, дом восемнадцать, квартира шестьдесят девять…
И замерла как вкопанная. Квартира шестьдесят девять! А она сейчас была в девяносто шестой! Ну надо же так перепутать!
* * *
После разговора с Жанной Ирина промаялась еще полчаса, и наконец раздался звонок в дверь.
Яша побежал к двери с веселым лаем, так он встречал только Катерину, у них была обоюдная симпатия на почве вкусной еды.
— Ну, слава богу! — Ирина распахнула дверь, да так и застыла на пороге.
Конечно это была Катерина, но в "каком виде!
Волосы растрепаны, нос красный, один глаз заплыл.
— Катька, тебя ограбили? — ахнула Ирина. Побили и отобрали сумку?
Катя протиснулась в дверь и села в прихожей на тумбочку. Ирина не успела закрыть дверь, как появилась Жанна.
— Ну? — осведомилась она, глядя на подруг.
Ирина пожала плечами, а Катька вместо ответа зарыдала. Подруги засуетились. Жанна сняла с Кати куртку и повела на кухню, Ирина намочила полотенце и дала Катьке, чтобы приложила к глазу. Несчастная Катька выпила минеральной воды, обтерла лицо и только тогда обрела способность разговаривать. Отодвинувшись от Жанны на максимальное расстояние, она, жалобно вздыхая и испуганно поглядывая на суровую подругу, поведала все, что с ней случилось в злополучной квартире номер девяносто шесть, в которую она попала по ошибке.
