— Вставай охотник, светает, — сказал Толий выглядывая из-за шторы и тронув меня за ногу.
— Угу, — ответил проснувшись и усевшись на лавку.
— Давай собирайся, да завтракать пошли.
Дангара уже не было на топчане. Я подошел к окуну выходящему во двор… да светает, а вон и Дангар возится с деревяшками у сарая. Оделся и сразу нацепил на пояс перевязь, теперь жилет, собрал вещи и вышел в кухню.
— Садись, ешь пока горячее, — сказала бабка указав на миску, в которой были жаренные овощи с кусочками мяса, да и на вкус оказалось самое настоящее рагу, съев которое я запил соком.
— Ты какой дорогой вчера возвращался? — спросил дед.
— А которой туда шли, той и возвращался, — ответил я вспомнив вчерашние приключения.
— И что? — спросил опять дед выжидая.
— Ничего, сами нарвались…
— Их двое было только?
— Нет, третий убежал.
— Понятно… на вот, — дед положил на стол стопку золотых монет.
— Что это?
— Награда за убиенных тобой разбойников и душегубов. У нас самих тут не всегда получается за порядком следить.
— Угу, — сделав невозмутимый вид, я ссыпал монеты в кармашек пояса и спросил, — мне бы воды в бурдюк в дорогу набрать.
— Мать! Набери воды в бурдюк, — обратился дед к бабке, — и поленку вина дай.
Бабка развязала шнурок, которым был привязан бурдюк к торбе, подошла к столу и стала аккуратно переливать воду из кувшина. Затем достала из ящика деревянный цилиндр, напоминающий японскую бамбуковую флягу, на пару литров, вынула со скрипом деревянную пробку и стала наливать туда из винного кувшина вино.
Собравшись и проверив снаряжение, одел на плечи торбу, и вышел во двор в сопровождении стариков.
— Благословение Большой Луны тебе в дорогу, — сказала бабка приложив правую руку к груди и немного наклонившись.
— Спасибо за приют и берегите себя, — ответил я повторив ее жест и направился к воротам.
Дангар отвлекшись от работы тоже помахал мне рукой.
Со стороны протоки у лодок сидел на мостках и курил трубку мой попутчик. Рядом с ним лежал большой баул, на котором были закреплены колчан с луком и дюжиной стрел и короткое копье с кованным широким наконечником. Увидев меня, он встал и свистнул, после чего из дома вышел водница, все такого же похмельного вида, посмотрел на меня и кивнув полез в одну из лодок.
— Как твое имя охотник? — спросил меня мужик.
— Никитин, — ответил я снимая с плеч торбу и закидывая ее в лодку.
— Я Тарин, — ответил он, шагнул в лодку и затем стащил с мостков свой баул.
Лодка в длину была чуть больше трех метров, я присел на носу, Тарин посередине, а водница встав на корме, отвязался и оттолкнувшись начал грести, делал он это очень с важным видом и явно со знанием дела, ловко перекидывая его то с одной стороны лодки то с другой. Лодка легко заскользила по протоке. Каркас лодки был из длинных ровных жердей связанных веревкой на местах крепления и обтянут цельным куском толстой кожи какой-то не ведомой мне зверюги. Да, если в протоке и было течение, то оно было практически не заметно.
— Чего без ножен? — спросил Тарин кивнув на мой меч.
— Сломались, — отбрехался я.
— Ну в каменок прибудем, я тебе покажу где можно заказать не дорого.
— Кстати! — вспомнил я, и достал из кармашка десять монет, отсчитал пять штук и передал Тарину.
— Это за вчерашнее?
— Да, я у старосты остановился… вот он с утра и отблагодарил.
— Ну вот, будет на что теперь сапоги починить, — продемонстрировал он мне свои «прошедшие и Крым и Рим» сапоги.
— Мне бы тоже обувь подобрать поудобнее, — подумал я вслух, посмотрев на свои.
Тарин оглянулся на водницу, который в состоянии похмельной нирваны, методично греб почти с закрытыми глазами, подвинулся ближе ко мне и тихо сказал:
— И сапоги не по ноге, и одежда на тебе как не твоя… Торба из снаряжения ополченской сотни, старый лук и дорогой меч… мне все равно Никитин кто ты и откуда, но мой тебе совет, как придем в каменок, иди сразу в лаку к портному и подбери одежду по себе… ты за нее надеюсь никого не убил?
