Это он может. Точно.
— И я хочу где-нибудь пустить корни. Я хочу мужчину, который хотел бы быть там же, где я.
У Ксавьера по спине прошел холодок.
— А где ты хочешь быть? На винограднике?
— Мне очень нравится в «Les Trois Closes». И все же… может, да, а может, нет. Не знаю. — Аллегра развела руками. — Сейчас я на перепутье. Мне нужно решить, где я хочу быть.
Он догадывался, чего она на самом деле хочет. Судя по тому, что она рассказывала ему о Лондоне, она предпочтет вернуться туда. К своей спокойной жизни и своей независимости.
Лондон.
Значит, ему в ее жизни места нет.
Он не сможет поселиться в Лондоне, даже ради нее. Слишком сильно он будет скучать по дому.
Аллегра мысленно вздохнула. Опять он от нее закрылся. А она была с ним настолько открыта, насколько только возможно.
— Это твоя жизнь. Твое решение, — сказал он. — И только ты можешь его принять.
Вот тут он и должен был добавить: «Но я хочу, чтобы ты осталась».
Или он опять действует по зову разума и боится рисковать?
Аллегра могла бы обвить его шею, притянуть к себе его голову, и она знала, что он ей ответит. Физически они идеально друг другу подходили.
Но она хотела большего, чем просто секс. Она хотела завладеть его сердцем.
И как-то ей придется преодолеть все те барьеры, которые он, похоже, снова воздвиг.
Аллегра чувствовала, что с каждым километром Ксавьер от нее все больше отдаляется. Когда они доехали до ее дома, он достал из машины ее чемодан и открыл перед ней пассажирскую дверь.
— Хочешь зайти на кофе? — спросила она.
Ксавьер покачал головой:
— Не самая лучшая идея. Ты знаешь, чем это кончится.
Да, она знала.
— Мы договорились, что в Париже это был день вне времени, а теперь мы вернулись в реальный мир. А это значит, что мы деловые партнеры. И все. Спокойной ночи, Аллегра. Увидимся завтра в офисе.
Ну почему он такой упрямый? Она была уверена, что он испытывает к ней те же чувства, что и она к нему. Прошлой ночью он даже сказал, что любит ее — на своем родном языке.
И все-таки он не хотел дать им шанс.
Когда она приехала в офис на следующее утро, Ксавьер был в поле. Она выудила из сумочки визитку Мэтью Шарбонэра и позвонила ему на мобильный. Через десять минут у нее была вся необходимая информация. А через двадцать минут она уже через Интернет зарегистрировала «Clos Quatre» на сайте выставки, где будет проходить конкурс вин, вызвала курьера и начала приклеивать этикетки на бутылки.
Строго говоря, ей, конечно, следовало сначала спросить Ксавьера, ведь это его вино.
Но Аллегра знала — он откажется, а она кое-что хотела ему доказать. Она хотела, чтобы он понял, какое хорошее у него вино и как сильно он продвинулся с тех пор, как принял бразды правления виноградником от отца. И может, когда у него будет доказательство, что она в него верит, он тоже поверит в нее.
Всю следующую неделю Ксавьер изо всех сил ее избегал. И Аллегра знала почему. Так он бежал от искушения. Он признал, что не может себя сдерживать, когда она рядом, и с ней творилось то же самое. И все же он категорически отказывался сдаться.
А ей хотелось столкнуть его в бассейн с ледяной водой, заставить его проснуться. Он хоть сам-то представляет, как неразумно себя ведет?
Она хорошо изучила Ксавьера и подозревала, что знает.
Она вздохнула. Ну как ей пробить стену между ними? Идеи на этот счет у нее закончились.
Утром в четверг Ги зашел в офис и присел на край ее стола.
— Элли, petite, я так рад тебя видеть.
— Привет. А вот я тебя увидеть не ожидала.
— У тебя есть планы на вечер?
Она пожала плечами:
— Да так, ничего важного. А что?
— Я просто подумал, может, ты придешь на ужин.
— А ужин только с тобой или с Ксавом тоже? — спросила она.
— С нами обоими. А что, это проблема?
— Нет, — солгала она. Она была уверена, что, как только Ксав узнает, что она тоже приглашена, он придумает какую-нибудь отговорку, чтобы не идти. С другой стороны, может, ей удастся поговорить с Ги о сложившейся у них с Ксавом ситуации. — Я принесу десерт, — сказала она и улыбнулась.
— Тогда в полвосьмого. — Он послал ей воздушный поцелуй: — À bientôt.
По дороге домой она заехала в деревню и купила у Николь яблочный пирог «Тарт Татен» и горшочек сливок. Когда она вечером приехала на велосипеде в шато, дверь ей открыл Ксавьер. Он широко распахнул глаза:
