– Буду признателен, – отозвался Кощей.
– Возможно, вам понадобится помощь? – с сомнением произнес Артур.
– Нет! – с чувством заверил Кощей.
– Как вам угодно.
В голосе Артура прозвучала обида.
– Прошу тебя, распорядись о ванне, ужине, смене белья, о чем там еще? Тебе виднее, – облегченно попросил Кощей.
– Как скажете, сэр.
Артур удалился, и черная пелена перед Женькиными глазами окончательно рассеялась.
– Что это было, дядя Максет? – едва дыша, проговорила девушка, протирая глаза.
– О… Это был Артур, – кратко пояснил Кощей. – И нам обоим повезло.
– Да? – весело осведомилась Женька. – А чего все вокруг такое веселенькое? У вас день рождения, да? Ой, и шарики…
Она мягко осела на траву, и Кощей, подхватив ее на руки, понес на кухню, где на бедную девушку сразу накинулась Клауди, держа в одной руке хлопковый бинт, а в другой миску с уксусом.
– Сколько раз я тебе говорила, Артур, надо сдерживать свои эмоции! – кудахтала она вокруг Женьки, перевязывая ей рану. – Неужели так трудно сдержаться, зная, что дома ждет ужин!
– Прости, дорогая, – ровно отозвался Артур.
– Да, – встрял Кощей. – Он не виноват.
– Не надо его выгораживать, мистер Максет, – всплеснула руками Клауди и, спохватившись, сунула уксусную тряпочку Женьке под нос. Заметив, как ее муж смотрит на девушку, она строго сказала: – Артур, ты, кажется, хотел сервировать стол, не так ли?
– Конечно, дорогая.
Голодный блеск в глазах Артура погас, и он отправился в столовую.
– Простите мою прямоту, мистер Максет, – сказала Клауди, на миг став похожей на Эвелину, как родная сестра, – но разве можно так рисковать юной мисс?
– Моя вина, – легко повинился Кощей и, вытянув шею, обозрел Женьку. – Может, ей просто по щекам нахлестать?
– Вы, сэр, порой просто бесчувственны! – возмутилась Клауди. – Ваш отец таким не был!
От дальнейшего разбора семейных традиций спасла Женька, очень кстати открыв глаза.
– Слава богу, – облегченно вздохнула Клауди, а Кощей тут же подхватил Женьку под мышки и потащил прочь из кухни.
– Ты надо мной издеваешься, – сухо постановил он, помогая Женьке вскарабкаться по лестнице. – Как назло, честное слово.
– Там была темнота, – глупо улыбаясь, сообщила Женька. – И еще такие искорки, искорки… Потом такая странная штука… И даже два крокодильчика.
– Крокодильчики – это что-то новое, – кивнул Кощей, продолжая тащить Женьку в ее комнату. – Что-нибудь еще?
– Там были щенки, – рассеянно сказала Женька. – Пушистые.
– Я бы этих псов щенками не назвал, но уже кое-что, – кивнул Кощей. – Еще что-нибудь?
– Ой! Дядя Максет, – умилилась Женька, – а вы знаете, что собачки искали вас и не нашли? У вас такая смешная щетинка…
Тут Женька повисла на плече Кощея и затихла.
Дотащив до комнаты, он сбросил девушку на постель и, воровато оглядев коридор, прикрыл дверь. С сочувствием было покончено. Прихватив Женьку за грудки, Кощей встряхнул ее, как грушу, и гаркнул в ухо:
– А ну очнись!
Женька чуть вздрогнула.
– Быстро, я сказал!
Женька распахнула глаза и возмутилась:
– Хватит меня трясти!
– Мне Артура позвать?
При звуках этого имени Женька замерла, как заяц в свете фар, и сжалась в комок.
– Прекрати, – досадливо попросил Кощей. – Он тебя даже не покалечил. Так, пугнул чуть, кровопотеря вполне восполнимая.
– Так вы знали, что Артур вампир? – слабо возмутилась Женька.
– Не вампир он, – гаркнул Кощей, снова обернулся на дверь и сбавил тон: – Просто его мать была… своеобразным существом, и он иногда срывается, когда чует свежую кровь, но ничего личного, поверь. Конечно, он взял у тебя немного, просто силы поддержать, и его слюна иногда вызывает галлюцинации, но в целом он нас спас.
– А я-то, глупая, испугалась, – пролепетала Женька.
– Дура и есть, – согласился Кощей. – Артур в десять раз более воспитан, чем я, и, в отличие от своей родни со стороны матери, ярый противник насилия.
– Матери? Опять врете!
– В жизни тебе не врал, – праведно возмутился Кощей. – Было дело – недоговаривал, иногда шутил, но врать не врал.
– Значит, мать Артура была настолько прекрасна, что, несмотря на ее некоторые недостатки, вроде черного смерча с последующим крововысасыванием, папенька втрескался в нее по уши? – ядовито предположила Женька.
