– Ты вот что, – проглотив кусок сэндвича, сказал Кощей. – К данной ситуации, конечно, не относится, но, если со мной что случится, вызови Эвелину, она тебя домой отправит.
– Вы мысли читаете? – зло насупилась Женька. – Это гадко.
– У тебя на лице все написано, – отозвался Кощей. – Короче, скажешь Эвелине, она все устроит. Запомнила?
– Еще как, – заверила Женька и нащупала в кармане зеркало для связи с бывшей гувернанткой.
– Молодец, – похвалил Кощей, вытер руки салфеткой, скомкал ее и бросил, ловко угодив в пустую кружку. – Ну, погнали. Тут рядом. Помни о языке.
Он оделся, обулся, с легким раздражением вколотив ноги в ботинки, и был готов.
Выйдя из гостиницы, они сразу свернули в проулок и дальше шли по лабиринтам старого Лондона. Улицы то сужались так, что между домами едва можно было протиснуться, то расширялись до размеров, где четверо могли в ряд пройти, и в результате вывели на пустырь, посреди которого был разбит гигантский полосатый шатер.
– Первые четыре боя уже закончились, – пояснил Кощей для Женьки. – Я всегда последним выхожу, вроде как гвоздь программы. По крайней мере раньше так было.
К шатру подтягивались опоздавшие. В большинстве своем это были бедно одетые люди, но мелькали и богачи, ищущие здесь острых ощущений.
Откинув полог, Кощей первым вошел внутрь.
Стоило переступить порог, как на них обрушилась волна звуков и запахов. Люди, в основном мужчины, толкались, переговаривались, дымили дешевыми сигарами, кое-кто, из особо ловких, ухитрялся даже пить пиво, купленное на входе. Иногда мелькали камзолы ярких расцветок и доносился запах дорогого одеколона. Женщин из верхних слоев общества не наблюдалось, но несколько девиц попроще висли на своих кавалерах.
В центре было большое квадратное углубление, посыпанное песком и огороженное дощатыми щитами.
– И часто вы дрались в этом… этом… – от возмущения Женька заговорила на чистом английском, видимо, опять подсознание сработало, – Змеином царстве?!
– Змеевнике? Часто, – самодовольно кивнул Кощей. – Похоже, сегодня драться буду действительно с тем рыжим. Вон он толкается. Впрочем, остальные со мной связываться побоятся… Хотя я давненько подобными вещами не занимался, может, и найдется пара отважных.
– Вы на себя не много берете? – зашипела Женька. – Да он здоровее вас раза в два! Уж простите, Михаил Николаевич, но он и помоложе будет! И вы с дороги только что, отдохнуть толком не успели, нос до сих пор красный! Этот рыжий вас одной левой завалит. Вы хоть помните, сколько вам лет?
Последнее она сказала напрасно. Кощей смерил ее взглядом, от которого хотелось добровольно удавиться, и, выбросив вперед руку, прихватил за плечо какого-то парня.
– Эй ты… О-па! Кларенс! Сколько лет! Да ты вымахал!
– Здрассте, мистер Мак! – радостно заорал Кларенс, схватил Кощея за руку и с чувством потряс. – Вы деретесь сегодня, да? Везет же мне! Как раз шиллинг лишний!
– Погоди, – довольный произведенным эффектом, с достоинством пресек его Кощей. – Кто против меня?
– Рыжий Тим Ирландец, – торопливо просветил Кларенс.
– Какие ставки?
– Семь к одному против вас, мистер Мак, – радостно подсказал Кларенс. – Столько денег срублю, сказать страшно!
– М-да, – Кощей был разочарован. – Что-то народ в меня не верит.
– Так вас не было долго! Ну все, я побегу, бой скоро…
– Подожди, – осадил его Кощей и, порывшись в карманах, выудил два пенса. – На вот, добавь к своей ставке, только выдай моему племяннику все, что надо, и поясни обязанности. Да, и ты того, говори помедленнее, он у меня слегка… – Кощей крутанул пальцем у виска и присвистнул. – Я его из Франкии забрал.
– Повезло парню, – с завистью заявил Кларенс, имея в виду не умственную отсталость, а наличие дяди, но вдаваться в подробности не стал, схватил Женьку за плечо и потащил за собой.
– Звать тебя как? – на ходу спросил он.
– Джеки, – заученно отозвалась Женька.
– Значит, так, запоминай, дерутся по три минуты, минута перерыв, и так пока один не ляжет до счета десять. Ясно? Твоя задача в перерыве смыть кровь с лица, чтобы смотреть не мешала, дать прополоскать рот и размять мышцы, их иногда от перенапряжения сводит. Справишься?
