Женщины стирали, кормили кур за низкими заборами, мужчины вкалывали на полях, детишки помладше носились по пыльным улицам, а старшие помогали по хозяйству.
– Все как у нас, – разочарованно протянула Женька.
– Умолкни, сделай милость, – попросил Кощей. – Или говори на английском.
Пристыженная Женька пошла молча, хотя с языка так и рвались вопросы.
В крайнем доме Кощей купил еды, кувшин молока, заплатив пять пенсов, и на этом приключения закончились.
Показался перекресток. Указатель сообщал, что к Лондону надо идти прямо, а к деревне Гринвуд налево. Кощей встал как вкопанный, уставившись на указатель.
Припомнив школьную программу, Женька осведомилась, какого черта он застрял.
– Думаю, – ответил Кощей. – Сразу в город идти или попробовать отыскать старых знакомых в Гринвуде?
– Чего? – по-русски спросила Женька, поняв от силы половину сказанного.
– В Лондон, – вынес свой вердикт Кощей, и пошел дальше. – Завтра будем на месте. У тебя деньги есть?
Как ни странно, вопрос о деньгах Женька поняла без перевода и на чисто английском языке сообщила, что она о нем думает.
– Хорошо, – искренне похвалил Кощей. – Отлично справляешься. По инглишу тройка была?
– Четверка, – обиделась Женька.
– Любили тебя преподаватели, – заключил Кощей и продолжил путь к столице. – Не переживай, за недельку насобачишься, начнешь шпарить, будто здесь и родилась.
– Во-первых, – процедила Женька, – вы сами на русский перешли, а во-вторых, что, поколдовать не можете? Даже гипнотизеры в состоянии научить человека иностранному языку.
– Поколдовать могу, – легко согласился Кощей. – Но тогда любой маг узнает мой почерк и поймет, что мы с тобой в Англии. А теоретически нам еще несколько недель ехать.
– Неужели они такие тупые, что не заметили подмены? – удивилась Женька.
– Понятия не имею, – признался Кощей. – Но пусть побегают, поищут. Им полезно.
До Лондона было еще далеко, и на ночевку остановились на лугу, в стогу сена, убедившись, что все крестьяне, или йомены, Женька в них не разбиралась, разошлись по домам.
Жалкая загогулина луны давала мало света, но путники расположились со всеми удобствами, разложив на куске холстины и пирог с почками, и кусок пудинга, и шесть вареных яиц. Туда же водрузили кувшин молока.
– Здорово, – восхитилась Женька. – Луна, еда, свежий воздух! Все так романтично.
– Ненавижу романтику, – признался Кощей, нарезая пирог. – Сено всю ночь спину колет, вставать придется ни свет ни заря, чтобы на местных жителей не нарваться, а умываться будем ближе к полудню, когда к реке выйдем.
– Злой вы, – вздохнула Женька.
– Мне положено, – напомнил Кощей.
Вместо ответа Женька впилась зубами в пирог и едва не застонала от удовольствия, так было вкусно с голодухи.
– Молоко пей, – подсказал Кощей.
– А почему не пиво? – спросила Женька, выдув треть кувшина. – В Англии всегда пиво пьют, я читала.
– В Миднайте не советую, – поморщился Кощей и рефлекторно, повинуясь воспоминаниям, схватился за живот. – Иначе мы до Лондона неделю идти будем. И учти, с туалетной бумагой здесь большие проблемы.
– Не за едой же! – возмутилась Женька, не прекращая жевать.
И пудинг, и пирог проскочили на ура, и, «зашлифовав» трапезу молоком, Женька вползла в нору, прорытую в стогу сена.
– Раздевайся, – устало велел Кощей.
– Эй! – Женька приподнялась на локте и приготовилась защищаться, хотя бы для вида. – Вы меня нанимали как помощницу, так что оставьте свои грязные мысли, Михал Николаич, я буду…
– Размечталась! – возмутился Кощей. – Спать в одежде нельзя, с утра не согреешься. На, постели.
Он бросил Женьке ее запасную одежду. Пристыженная девушка кое-как постелила ее под себя и поспешно, пока Кощей деликатно смотрел в другую сторону, разделась до неглиже и укрылась юбкой со свитером.
– Устроилась?
Кощей, не дожидаясь ответа, влез следом.
– Отвернись, ты меня смущаешь, – насмешливо велел он и укрылся плащом.
Обиженно повернувшись на бок, Женька, не рассчитав, оголила нижнюю часть тела, ойкнула и поспешно поправила юбку.
Затем Кощей набросал на нее сена и пожелал спокойной ночи.
Женьке под утро начали сниться сны. Сперва мама, читающая нотацию о безработице, отсутствии образования и общей некомпетентности, затем бывший босс, требующий отчеты, и напоследок улыбающийся Кощей с грязными домогательствами.
