– Не сомневайся. Так что, сдаешься?
– Да прям! Хоть до утра проторчу, но пароль подберу, – упрямо заявила девушка. – Вы, наверное, досюда тоже доходили?
– Сколько раз, – грустно согласился Михаил Николаевич, подтянув спортивные брюки.
– Ясно.
Они расположились возле моста на мягкой травке, и Женька принялась расспрашивать о местных порядках. И в первую очередь об уборной. Получив инструкции, она скрылась на несколько минут и вернулась донельзя счастливой, словно и не пребывала в плену легендарного злодея.
– И что, даже хода для слуг нет? – с последней надеждой уточнила она, тыкая пальцем в преграду.
– Слуги в доме, – пояснил Михаил Николаевич. – Они невидимы, но дело свое знают. Золото, правда, чересчур любят.
– Да, хорошо здесь все устроено, – заявила Женька. – Особенно с невидимыми слугами здорово. Их что, правда совсем не видно?
– Представь себе, – подтвердил Михаил Николаевич и пятерней убрал волосы назад, что не помешало им вновь нависнуть надо лбом. – Пока их кормят золотом и есть позолота в доме, как в столовой, к примеру, они вылизывают весь замок.
– Вот это да, – восхитилась Женька. – Хоть монеты к делу приспособил…
– Точно. Монета распыляется при помощи заклинания, а духи впитывают молекулы золота, что позволяет им продолжать комфортное существование.
– А вы, часом, не физик? – подозрительно осведомилась Женька.
– В какой-то мере, – признался ее новый друг по несчастью. – Три курса закончил, потом надоело, в бизнес ушел.
– Оно и видно, – со знанием дела отозвалась Женька. – Все на молекулы, на формулы… Как вы выжили в волшебном мире?
– Потихонечку, – вздохнул Михаил Николаевич.
– И давно вас похитили?
– Порядочно. Собственно, это не совсем похищение было. Я тебе позже расскажу.
– Ладно, – кивнула Женька, все еще раздумывая над планом бегства. – Домой вас очень тянет, наверное.
– Есть такое.
– Ничего, прорвемся, – утешила Женька.
Под разговор они пускали по воде «блины», распугивая водомерок. Камешек, пущенный рукой Михаила Николаевича, проскакал по воде двенадцать раз, выскочил на противоположный берег и там застрял.
– Здорово! – искренне восхитилась девушка. – А здесь всегда можно так свободно перемещаться?
– Как камешек или как мы? – уточнил Михаил Николаевич.
– Как мы, конечно, – засмеялась Женька, представив, как скачет по воде. – Вы такой смешной!
– Точно, – кивнул Михаил Николаевич. – Шутник, каких мало.
Женька призадумалась.
– Все-таки я точно раньше слышала ваш голос. Вот только где – не помню. Наверное, там, в моем, то есть нашем мире. – Она чуть пригорюнилась, но быстро взяла себя в руки, решив вернуться домой, даже если ей придется взять в заложники мерзкого бессмертного старикашку. – Вы москвич? А как ваша фамилия? Может, так вспомню.
– В Москве мы точно не виделись, – заверил ее Михаил Николаевич. – Я там только по делам фирмы бываю, и знакомиться с девушками времени почти не остается, – с легким сожалением закончил он.
– Бросьте, – отмахнулась Женька. – Голос же точно знаком!
– Ладно. Бессмертный была моя фамилия, – сдался собеседник.
– У нас на работе тоже был парень, Бессмертнов… Как? – шепотом уточнила она и, стараясь прогнать страшные подозрения, затараторила: – Так вы однофамильцы с этим, настоящим?
Михаил Николаевич не сводил с нее безмятежного взгляда серых глаз, ожидая дальнейшей реакции. Женька быстро зыркнула по сторонам, уже привычно отыскивая пути к бегству. Носиться по замку, который она толком осмотреть не успела, – глупо. Бегать кругами по газону вдоль рва еще глупее.
– Значит, это вы? – выдавила Женька. Теперь понятно, отчего голос казался знакомым. Просто во время налета на терем он орал, рявкал, кричал страшно, а теперь говорил спокойно, вот и не признала, бестолочь.
– Это я. Не сомневайся.
– Ага, – Женька вцепилась в траву.
– Да Кощей я, Кощей, – подтвердил недавний собрат по несчастью, продолжая улыбаться.
– Вспомнила! – радостно заорала Женька и облегченно засмеялась: – Ну вы даете, так пугать! Вы же у нас в институте, на первом курсе, один раз русскую литературу вели! Ну помните, вы Владимира Владиславовича подменяли! Вспомнили? Вот вы меня напугали-то. – Женька помотала головой, то ли отгоняя глупые мысли, то ли осуждая одноразового преподавателя.
