— А тем временем настоящая Хелен Ридли забавляется где-то в тени? — усмехнулся Дрейк.
— Полагаю, — ответил адвокат, — она старается не афишировать себя, но вряд ли проводит долгие вечера с вязанием у камина.
— Это значит, что Хайнс должен быть ее возлюбленным.
— Не похоже, — задумчиво произнес Мейсон. — Мне кажется, она слишком хитра, чтобы позволить своему любовнику крутиться около квартиры, где он может попасться на глаза детективам. Нет, у меня впечатление, что Хайнс всего-навсего был простым исполнителем, подручным.
— Был, — повторил Дрейк.
— Да, — признал Мейсон.
— Ну хорошо. И о чем ты собираешься говорить с ее мужем?
— Хочу задать ему несколько вопросов.
— А если он не пожелает на них ответить?
— Тогда я буду вынужден сам отгадывать ответы по его поведению.
— Это может быть трудно, — заметил Дрейк.
— Это может быть просто невозможно, — согласился Мейсон. — Но попытка не пытка, попробовать все равно необходимо. Известно, когда застрелили Хайнса?
— Очевидно, где-то днем. Ты же прекрасно знаешь, как работает полиция, Перри. Они не слишком распространяются, пока не получат результаты судебно-медицинской экспертизы и не найдут подозреваемого, который будет точно подходить под рамки предполагаемого времени. Полиция пустила слух, что произведена «предварительная идентификация» подозреваемого. Другими словами, у них нет оснований для возбуждения против него уголовного дела, но они не хотят его исключать, пока не найдут лучшей версии.
Мейсон покачал головой.
Дрейк повернул за угол и нашел место для стоянки.
— Это, наверное, единственное свободное место поблизости, — сказал он. — Интересующая нас квартира находится в том изысканном доме за полквартала отсюда.
Он закрыл машину, спрятал ключи в карман, и мужчины пошли вдоль тротуара к довольно красивому фасаду жилого дома.
Холл был выстлан мягким пушистом ковром, заглушающим шаги. Такие ковры обычно ассоциируются с атрибутами высокого общественного положения. Дежурный мягким голосом спросил имя жильца, с которым посетители хотят увидеться.
— Мистер Орвил Ридли, — сказал Мейсон.
— Мистер Ридли ждет вас?
— Наверное, нет. Меня зовут Перри Мейсон.
— Хорошо, а кто ваш спутник?
— Мистер Дрейк, — сообщил Мейсон. — Прошу сказать мистеру Ридли, что я адвокат.
— Ах, вы тот самый Перри Мейсон!
— Да.
— Пожалуйста, подождите одну минутку.
Дежурный записал имена, подал их телефонистке и через несколько минут подошел к Мейсону:
— Мистер Ридли ждёт вас, мальчик-лифтер покажет вам квартиру.
Мейсон и Дрейк вошли в лифт. Мальчик поднял их на пятый этаж.
— Это квартира пять-В, — сказал он. — Третья дверь направо.
Мужчина, открывший им двери, соответствовал описанию, представленному сотрудниками Дрейка. Но при личной встрече сухие слова о внешнем виде, чертах лица, весе, возрасте и прочих деталях, на которые обратил внимание профессиональный детектив, забывались под напором внутренней силы, исходившей от этого человека. Пронзительные, внимательные глаза всматривались в непрошеных гостей.
— Кто из вас Перри Мейсон?
— Я, — сказал адвокат, переступая порог и протягивая руку.
Ридли мгновение поколебался, затем пожал руку и повернулся в сторону детектива.
— Кто это? — спросил он у Мейсона.
— Пол Дрейк.
— Кто он?
— Он сотрудничает со мной.
— Юрист?
— Нет, детектив.
Ридли переводил взгляд с Мейсона на Дрейка. Наконец он резко освободил проход и сказал:
— Прошу вас, входите.
Мейсон и Дрейк прошли в квартиру. Ридли закрыл за ними дверь и провел в кабинет.
— Прошу садиться.
Посетители сели в мягкие кресла. Венецианские жалюзи, восточные ковры, отлично подобранная мебель комнаты свидетельствовали об отменном вкусе и достатке.
— Я вас слушаю, — сказал Ридли.
— Ваша жена находится сейчас в городе? — спросил Мейсон.
— Не понимаю, какое вам до этого дело.
— Откровенно говоря, не знаю, — ответил Мейсон.
— Что вы хотите сказать?
— Это может быть существенно для дела, которое я сейчас веду.
— Вы адвокат?
— Да.
— Ваши клиенты вам платят за услуги, не так ли?
— Конечно.
— И вы представляете их интересы?
— Именно.
— И только их интересы?
— Естественно.
— Но я не являюсь вашим клиентом. Вы представляете кого-то, чьи интересы могут быть противоположны моим. Если это так, то вы выступаете как мой противник. Почему же я должен отвечать на ваши вопросы?
