– Ты рассказал о том, кто я, о моей жизни и обо всем остальном?
– Нет, – терпеливо ответил он. – Не было необходимости говорить то, что она уже знала. Святая приказала служить вам, потому что только вы способны принести мир.
– Мир? – переспросил я.
Именно это и есть желание Небес? Я не совсем понимал, что такое мир. Сама идея мира напоминала одну из выдумок Потаенных, она из сказки об империи, которую мама нашептывала мне на ночь. Неужели возможно прекратить войну между кланами? Целый класс воинов призван сражаться: их тренируют, воспитывают, они живут ради борьбы. Так уж повелось – кланы хранят традиции, завоевывают земли, заключают и расторгают союзы…
– Мир посредством войны?
– Разве есть другой путь? – спросил Е-Ан. – Предстоят битвы. Четыре победы а одно поражение.
– Именно к этому мы сейчас готовимся. Видели глаза людей на кожевне? Вы для них герой со времен подвига в замке Ямагата, когда был положен конец мучениям истерзанных Потаенных. Затем ваша поддержка господина Шигеру в Инуяме… Даже без пророчества люди готовы сражаться на вашей стороне. Теперь они знают, что с вами Бог.
– В святом месте находится молитвенное колесо, – сказал я. – И в то же время она благословила по обряду, которого придерживается твой народ.
– Наш народ, – поправил он. Я покачал головой:
– Я более не следую учению Потаенных. Я не раз убивал. Ты правда веришь, что ее устами говорит Господь?
Потаенные верят, что Тайный Бог – единственное настоящее божество, а духи, которым поклоняются другие, – обман.
– Я не знаю, почему Бог велит мне слушать ее, – признал он. – Но такова его воля, и мне остается только подчиняться.
Он умалишенный, подумал я, пытки и страх свели его с ума.
– Она сказала: «Все едино». Но ты ведь в это не веришь?
– Я верю учению Потаенных, – прошептал Е-Ан. – Истина знакома мне с детства. Однако мне кажется, что существует место, где не важны учения или слова, где любое суждение может оказаться справедливым. Там все верования истекают из одного источника. Мой брат священник счел бы это ересью. Я пока не был в том месте, но думаю, святая пришла оттуда.
Я молчал, размышляя о том, что он сказал. Я ощущал в себе три элемента, составляющих мою природу. Они свернулись в душе подобно трем змеям, каждая из которых ядовита и несет смерть, если ей позволят жалить. Я не смогу выбрать одну и отвергнуть две другие. Единственный выход – пойти дальше, переступить разделяющие границы и найти способ соединить их.
– И вы тоже, – добавил Е-Ан, читая мои мысли.
– Хотелось бы верить, – признался я. – Однако если для тебя это место глубочайшей духовности, то я смотрю на вещи реально. Мне просто кажется, что в словах прорицательницы есть смысл.
– Значит, вы тот, кто принесет мир.
Не хотелось соглашаться с пророчеством. Совсем не этого я ожидал от своей жизни. Но предсказание проникло в саму мою сущность, и я не мог от него избавиться.
– Кожевники, твои люди, они ведь не станут сражаться?
– Некоторые из них готовы воевать, – ответил Е-Ан.
– Они знают как?
– Людей можно научить. И они многое умеют: строить, перевозить, вести по тайным тропам.
– Таким, как эта?
– Да, дорогу протоптали угольщики. Они заваливают входы камнями и прокладывают пути через горы.
Крестьяне, неприкасаемые, угольщики – никто из них не должен носить оружия и принимать участие в войнах между кланами. Интересно, много ли найдется таких земледельцев, как убитый мной в Мацуэ или как Е-Ан? Сколько мужества и ума пропадает даром. Если бы я смог их вооружить и обучить, хватило бы на целую армию. Но станут ли настоящие воины сражаться с ними бок о бок? Или сочтут меня неприкасаемым?
Я надолго погрузился в мысли, как вдруг почувствовал запах гари, а вскоре услышал отдаленные голоса и знакомые мне звуки: удары топора, треск огня. Е-Ан заметил, как я навострил уши.
– Вы уже слышите угольщиков?
Я кивнул, подсчитывая количество людей. Судя по голосам, четверо и еще один молчаливый, но с особенной походкой, собак нет, что странно.
– Ты же знаешь, я наполовину Кикута, из Племени, и кое-чему научился.
Е-Ан невольно вздрогнул. Для Потаенных эти таланты равносильны колдовству. Мой отец отрекся от всех своих способностей, когда обратился в веру Потаенных: он умер потому, что дал клятву никогда не убивать.
