Возможно, эти события так же отразились и на его глазах.
По спине Илая пробежал холодок. Глаза Императора светились умом, всеохватывающим знанием и мощью. Но при этом они были… странными. Необычными, пугающими, словно та же сила, что изуродовала его лицо, затронула и глаза.
Ум, всезнание, мощь. И впечатление полнейшего владения ситуацией, в котором он превосходил даже Трауна.
Император молча наблюдал за процессией. Впереди шел Парк, за ним — Бэррис и Илай, а замыкали строй конвоиры Трауна и сам инородец. Выделенный Парком эскорт остался за дверьми тронного зала, и их место заняли шесть императорских гвардейцев.
Казалось, до трона идти вечность. Илай на ходу гадал, насколько им позволят приблизиться и как капитан Парк поймет, что пора остановиться. Вопрос решился сам собой, когда они были в пяти метрах от трона и стоявшие у подножия ступеней гвардейцы преградили им дорогу, плавно скользнув наперерез. Капитан остановился, и вслед за ним вся его свита замерла в ожидании.
Ожидание затягивалось.
Скорее всего, минуло лишь секунд пять. Но Илаю показалось, что прошла немаленькая такая вечность. Тронный зал погрузился в остро ощущаемую тишину и неподвижность. Единственным звуком было биение собственного пульса в ушах курсанта, единственным движением — дрожь рук.
— Капитан Парк, — наконец молвил Император, храня сдержанный тон. — Мне сказали, что вы приготовили для меня подарок.
Илай вздрогнул. «Подарок?» Для чиссов из легенд это было бы смертельным оскорблением. Траун стоял у курсанта за спиной, а тот не смел даже оглянуться, но вполне отчетливо представлял выражение на горделивом лице инородца.
— Истинная правда, ваше величество, — низко поклонившись, ответил Парк. — Это воин из народа, известного в преданиях как чиссы.
— Надо же, — еще более сухо проговорил Палпатин. — И что, по-вашему, я должен с ним делать?
— Ваше величество, позвольте мне, — опередив капитана, сказал Траун. — Я не просто подношение. Я — потенциал, подобие которого вы никогда не видели и, вероятно, не увидите. Вам будет от меня польза.
— Вот как? — Императора это как будто позабавило. — Да, потенциал твоей безграничной наглости бросается в глаза. Что именно ты предлагаешь, чисс?
— Для начала я предлагаю информацию, — ответил Траун. Если он и оскорбился, то по голосу этого не было слышно. — В Неизведанных регионах затаились угрозы, которые однажды настигнут вашу Империю. Многие из них хорошо мне знакомы.
— Обо всех этих угрозах я узнаю и без тебя, — благодушно проговорил Император. — Что еще ты можешь предложить?
— Возможно, вы узнаете о них вовремя, чтобы успеть защититься, — сказал инородец. — Возможно — нет. Что еще я предлагаю? Свои военные умения. Они сослужат вам службу, когда придется выслеживать и обезвреживать опасности извне.
— Как я понимаю, — уточнил Палпатин, — эти твои опасности угрожают не только моей Империи?
— Да, ваше величество. Они угрожают моему народу.
— И ты стремишься оградить свой народ от них?
— Да.
Желтые глаза Императора сверкнули.
— Ты надеешься на помощь моей Империи?
— Эта помощь была бы очень желательна.
— Ты хочешь, чтобы я помог народу, который тебя изгнал? — спросил Палпатин. — Или капитан Парк неправильно обрисовал ситуацию?
— Он все сказал правильно, — подтвердил чисс. — Меня действительно изгнали.
— И все же ты желаешь защитить их. Почему?
— Потому что это мой народ.
— А если они не рассыплются в благодарностях и откажутся принять тебя назад?
Повисла пауза, и у Илая появилось жутковатое чувство, что Траун усмехнулся Императору в лицо характерной неуловимой улыбкой.
— Ваше величество, мне не нужно их разрешение, чтобы защищать их. И тем более я не рассчитываю на благодарность.
— Я уже видел таких, как ты, благородных, — заметил Император. — Почти все оказались на обочине жизни, когда их наивный альтруизм столкнулся с реальностью.
— Я пережил несколько столкновений с реальностью, как вы это называете.
— И то правда, — проговорил Палпатин. — Чего же ты хочешь от Империи?
— Взаимовыгодного сотрудничества, — ответил Траун. — Я предлагаю вам свои знания и умения сейчас взамен на заботу о судьбе моего народа в будущем.
