— Что я могу сделать для тебя, сладенькая? — спрашивает он с южным акцентом, который такой же приторный, как и его внешний вид.
— Стопку текилы, — кричу я сквозь громкую музыку, переполняющую пространство. Через несколько секунд я возвращаюсь из своих блуждающих мыслей, глядя на маленький шот, появившийся предо мной на деревянной барной стойке.
— Двадцать баксов.
Я поднимаю на него глаза. Он сказал двадцать баксов?
— За шот текилы?
На его лице появляется ехидная улыбка:
— Да.
— В таком случае, это должна быть лучшая текила, которую я когда-либо пробовала.
На что он смеется.
— О, да, она такой и будет, — он снова ухмыляется, а я подношу выпивку к моему рту, подмигиваю и глотаю огненную жидкость. Этот красавчик улыбается и поднимает брови.
— Повторить?
— Следи, чтоб стакан не пустел, — теперь уже я ухмыляюсь, когда через пару секунд подношу ко рту новую стопку.
Вторая порция обжигает меньше, чем первая, отчего я чувствую, как в моем животе разливается тепло.
— Эй, там, убийца. Полегче с шотами. Сколько их уже было?
Я смотрю через плечо, вижу Сидни, стоящую позади меня. Её брови нахмурены, губы плотно сжаты.
— Только два, но кто будет их считать?
— Вот ты и будешь. Завтра ты возвращаешься на работу или забыла?
— Я бы хотела.
Я машу рукой, чтобы привлечь внимание бармена.
— Еще одну.
— Ева, ты должна остановиться.
Она подходит ближе, положив свою руку на мою, чтобы попытаться остановить меня.
— Я не хочу, — раздраженно говорю я.
— Ева, что с тобой происходит?
Повернув голову, я поднимаю на нее бровь.
— Что ты имеешь в виду? Разве девушка не может пойти в бар и выпить?
— Мы знакомы больше двух с половиной лет, почти столько же живем вместе, и ты никогда не вела себя как любительница выпивки. Конечно, признаю, мы пили коктейли, но и то после работы, а не ходили в бар, чтобы пропустить стаканчик на сон грядущий. Какая тебе после этого работа на утро? Ну, это совсем на тебя не похоже. Я имею в виду, я все понимаю, но...
Я закрываю глаза и выдавливаю стон.
— Я просто хочу спать, Сид. Сегодня я снова навещала маму, и это было ещё хуже, чем обычно. Ей было очень плохо. После визита к ней, я не хочу думать о том, что у меня снова будет очередная бессонная ночь, или еще хуже...
Я останавливаю себя вовремя, чтобы не наговорить лишнего, что я пытаюсь таким образом заглушить голоса и не увязнуть в очередном ночном кошмаре. Она не сможет понять этого.
Сидни протягивает руку и берет мою. В ее глазах забота, как будто она слышит слова, которые я не озвучиваю.
— Алкоголь не избавит тебя от кошмаров, детка. Думаю, что пришло время обратиться к кому-нибудь.
— Может быть, — шепчу я.
И все равно ищу взглядом бармена, поднимаю руку, чтобы подать знак, что я хочу продолжить.
Мое тело свободно. Нет никакой скованности. С каждым выпитым мной шотом «милый бармен» становится «горячим барменом». Кажется, его зовут Остин, и его шутки все смешнее и смешнее, пока я не сгибаюсь пополам в приступе смеха.
— Ты готова ехать домой? — спрашивает у меня Сидни.
— Неа, — хихикаю я, после очередной шутки Остина.
— Я просто не могу оставить тебя здесь.
Сидни прищуривает глаза, а я подмигиваю ей.
— Я буду в порядке. Остин позаботится обо мне.
— Это-то меня и беспокоит.
Я смеюсь, и Остин ухмыляется.
Сидни приближается ко мне и шепчет на ухо:
— Ты уверена?
— Абсолютно. Я буду в порядке. Иди домой спать.
Где я, черт побери?
В голове все стучит, словно работает отбойный молоток. Во рту сухо и губы слиплись, когда я их открываю. Как будто я наелась мела. Неприятный вкус. Противно. Я пытаюсь потереть лицо, прогоняя сон, но вместо этого обнаруживаю потеки на подбородке, сущий кошмар.
Может, текила не такая уж удачная идея.
Тем не менее, это сработало. С алкоголем, просочившимся в мою кровь, я отключилась, даже несмотря на то, что не в своей постели. Первый раз за последние несколько недель у меня был полноценный ночной сон.
Сажусь, осматривая себя. Я полностью одета и в постели одна. Слава Богу. Возможно, все не так уж плохо. Не то, что я бы не наслаждалась ночью в постели с Остином, но мне не хотелось быть при этом в стельку пьяной и ничего не помнить после.
