— Не могу говорить… да… занят жутко… «Спартак» перебивает трансфер «Манчестера» по Худоерову. Надо в Англию звонить, объясняться. Ты же знаешь, я веду цивилизованный бизнес.
Курбана удалось раскрутить до трех миллионов евро. Звонок из Питера пришелся на ланч, но получился самым увесистым — там работают не какие-то жлобы, наподобие манчестерских. Четыре миллиона — главное, чтобы не досталось «Спартаку» и «Динамо». Браво, гусары, тысяча чертей! Денис не дал своему помощнику Федору доесть десерт.
— Вот телефон Худоерова. Свяжись, мигом к нему на вечернюю тренировку, после тренировки никому не давай с ним говорить, хватай этого гастарбайтера в охапку и быстро к нам в офис. Надо хотя бы посмотреть на него, познакомиться. Обязательно возьми мой BMW. И охранника прихвати для солидности.
— Слушай, а он вообще умеет играть в футбол? — Федор был пытливой натурой, а не просто исполнителем.
— Да какая разница!
— Ну, все-таки.
— А остальные умеют, что ли?
— Денис, а ты не боишься?
— Чего?
— Ну… типа мы продаем мыльный пузырь, который завтра лопнет.
— Мы продаем мыльный пузырь с ароматом понтов. А понты вечны, — философски высказался Лахтин. — Понты и есть жизнь. Поторопись!
После обеда в дело вступил Суркис. Его оппонентами были не какие-то там «Манчестеры Сити», «Спартаки» и «Зениты». Киев вышел на тропу войны с москалями.
— Ющенко поставлен в известность, — его прощальные слова вдохновляли.
К вечеру у Лахтина появился лютый враг. Гинер! Президент ЦСКА нанес дикое, несмываемое оскорбление. Он не позвонил и не предложил продать ему Худоерова. Зато позвонил Федор. Тренировку видел, переговорил, ждал на улице у административного здания «Олимпии», но тот не вышел, из раздевалки смылся, телефон выключен. Денис обматерил Федора так, что у того скукожилось ухо.
— Хоть как он выглядел на тренировке? — полюбопытствовал Лахтин, выплеснув гнев.
— Да какая разница, — грустил Федор.
— Ну как… все же важно понимать, какую рыбу мы упустили.
— Судя по предложениям «Спартака» и «Зенита», солидную рыбу.
— Не раскисать! Сейчас позвоню родителям этого Худоерова, а потом скажу, где его искать.
Но тут раздался странный звонок — абонент не определялся, что не сулило ничего хорошего.
— Здравствуй, дорогой, это Гогоберидзе бэспокоит. Познакомиться надо, поговорить — у меня с сэгодняшнего дня права на шэстьдесят процэнтов трансфера Джамшеда.
— Извините, плохо слышно. Гога… что вы мне предлагаете брать? Не понял.
— Брать не прэдлагаю. Прэдлагаю продать. Вмэсте продать. И зовут мэня Гиви, а не Гога.
— Мне показалось, что вы представились Гогой.
— Я прэдставился Гогоберидзе. Это нэ имя и фамилия, это все вмэсте фамилия.
— Тогда это, конечно, меняет дело, — желчно иронизировал Денис. — А что вы от меня хотели?
Гиви сделал то, что Денис, войдя в переговорный раж, позабыл сделать до обеда. Грузин подписал с Худоеровым договор.
— Извините, а как это так? — попробовал качать права Лахтин. — У вас что, есть лицензия агента или юридическое образование?
— Нэт у меня ничего, дорогой, — ласково урезонил Гиви. — Я родственник Джамшеда. А родственники по закону имэют право прэдставлять интэресы футболиста.
— Так ведь он таджик? — в смятении заорал Лахтин.
— А почему ты, дорогой, думаэшь, что грузин нэ может быть родственником таджика?
Русские в националистическом порыве уничижительно называют кавказцев хачами, а выходцев с Востока чурками. Неожиданный поворот в трансферной истории Худоерова подвел Лахтина к созданию новой исторической общности. Хачурки — вот они кто! — негодовал Денис. Этот аферист, в жизни ничего тяжелее апельсинов не продававший, не стал брать все права себе, потому что никого в футболе не знает и никому Джамшеда сам по себе не продаст. Вот и решил оставить часть трансфера у Дениса, чтобы тому все-таки была выгода заниматься сделкой. А потом получит свою долю, не ударив пальцем о палец.
Гиви был тонким психологом и предложил встречу на следующий день — чтобы Лахтин мучился, переживал и накручивал себя. И чтобы завтра вокруг Джамшеда вырос ажиотаж. Ведь во всех клубах есть инсайдеры, которые наверняка сбросят в газеты информацию об интересе к Худоерову, а значит, он окажется на первых полосах. Завтра он станет еще дороже!
