В Хеллдоре она не стала задерживаться: торговец солью возвращался в Виндмиллс, крошечный городок в отрогах гор Пестиленшл – а где-то там, в окрестностях Виндмиллса, и находилось имение Милкстримлит, новое место жительства, а если по-простому, без экивоков – место ссылки капитана Кэмпбелла, рыцаря – но уже не лорда Стэблфорда… В новенькой, пахнущей клеем и кожей ременной коляске Светлану вдруг укачало, и большую часть сил и внимания она тратила на борьбу со сном – впрочем, какой-то долькой сознания поддерживая беседу. Но после того, как на дорогу из-за деревьев выехали двое верховых и ее рука сама дернулась к хитрой сумке Сола (уговорил, уговорил взять!) – сон улетел весь, и она уже не клевала носом, а наоборот – заставляла себя не слишком энергично озираться по сторонам; новая энергия, энергия ожидания, выплескивалась через край. Верховые оказались, конечно же, просто лесными объездчиками. О бандитах здесь не слыхивали, да и в события в Порт-Элизабете и на Материке не то чтобы не верили – не могли примерить их на себя. Были, говорят, тут ночные людишки, говорил рассудительно солеторговец Питер, а фамилию его Светлана забыла сразу, как услышала, – были, да на юг подались, что им тут взять и с кого? На юге, говорят, раздольнее… Страшно было? – спросил он, помолчав. Я имею в виду, когда… Страшно? – переспросила Светлана и задумалась. Страшно… А что, пожалуй, что и страшно.
В Виндмиллс приехали ранней ночью. Небо было еще синим, но по поверхности земли плыл чернильный туман. Желтые фонари на невысоких столбах освещали только сами себя. Редкие пятна окон разбросаны были беспорядочно. Маленький отель у дороги пустовал много дней. Маленький скрипучий отель…
Промучившись без сна до рассвета на бугристой горячей койке, Светлана рано утром бросилась узнавать, где он находится, этот самый Милкстримлит, и как до него добраться. Оказалось – в семи милях…
Возвращались на рысях и путь, пройденный за четыре дня, осилили за три. Глеб не знал, что поняли из всего происшедшего крепостцовские казаки – но стали они с ним очень почтительны и уважительны. Гордый Коротченя смотрел с суеверным страхом.
Без минутной передышки экспедиция погрузилась на шхуну и вышла в море. Были последние дни до перемены ветров. Судно неслось, опасно зарываясь носом. В кают-компании Глеб просиживал над картами, изредка делая робкие карандашные пометки. Новое знание странным образом прорезалось в нем – будто вспоминалось что-то накрепко забытое. Но вспоминалось без системы, без зацепок, кусками, обрывками, нужными, ненужными – как узнать?.. Диаметр Кольцевых гор в точности равен диаметру Земли; кривизна поверхности Транквилиума определению не подлежит, поскольку различные методики дают различные результаты: от сферической поверхности с радиусом в шесть тысяч четыреста километров до тороидальной с кривизной дуг от шестнадцати тысяч до восьмидесяти тысяч километров… Казалось, будто в полумраке книгохранилища кто-то наугад берет с полки книгу, наугад раскрывает… и ставит на место.
Он старался никому не говорить об этом.
В один из вечеров, стоя на юте и глядя на короткий бугристо-зеркальный след, Глеб понял вдруг с поразившей его самого четкостью, что огромная, едва ли не главная часть его самого, его естества – уже отделилась от него и отстает, медленно, но неуклонно отстает, как отстает от паровоза отцепившийся вагон, и ничего не сделать, и надо учиться обходиться без того, что было в том вагоне… Нет, мысль, что надо обходиться без утраченного – пришла позже; в первые же секунды осознание утраты – настоящее, полное, безоговорочное осознание – чуть было не погребло его под собой.
Он торопливо отошел от фальшборта и спустился вниз, в наспех оборудованный для спанья трюм.
Он никого не хотел видеть и ни с кем не хотел говорить, но суденышко было слишком тесным, и потому приходилось и видеть, и говорить, и стараться быть любезным…
Вопреки ожиданиям, «Ивана Великого» не оставили на рейде, а приказали войти в тесную гавань порта Хармони и стать на мертвый якорь. Пассажиров свезли на берег и разместили частью в отеле, а частью на квартирах; команда жила в казармах, матросской и офицерской. Шло следствие.
