Транквилиум - страница 189

– Настоящее имя Парвиса – Михаил Овидиевич Русевский, подполковник КГБ. Его ближайшее окружение состоит полностью из офицеров его группы. Таким образом…

– Таким образом, мы в глубокой жопе, господин советник, – подвел итог адмирал. – Если все, что он вам наплел, правда – мы в глубокой жопе.

– Я думаю, что он был правдив, – Кирилл Асгатович сцепил пальцы: левая щека зудела невыносимо. – Тем более, что он не знал о перевороте в Мерриленде и о занятии Парвисом поста президента.

– Ну, это еще само нуждается в доказательствах… Получается так: либо мы верим этому Брянко безоговорочно – и тогда Парвиса следует арестовать или убить, либо допускаем вероятность обмана или ошибки с его стороны – и тогда должны встретить президента почтительно и выполнить все условия перемирия. Или нет?

– Я думаю, что в любом случае мы должны придерживаться условий перемирия. И не подавать виду, будто что-то подозреваем.

– Да? И почему же?

– А потому что нас равно устраивает, едет ли он как президент выручать граждан – либо как высокий чин КГБ приводить в разум взбунтовавшееся подразделение. А может быть, ему дороги и те, и другие. И этот расклад устроит и нас более, чем все остальные: Парвис получит авторитет в народе, надежную гвардию – а следовательно, хорошую перспективу на будущее. Притом, что у нас постоянно будет в рукаве хороший козырный туз…

– Понятно… – адмирал выдохнул воздух и несколько секунд сидел неподвижно, будто размышляя, стоит ли вдыхать. – А вы что думаете об этом, Петр Сергеевич?

Забелин помедлил.

– У меня сразу два мнения, – сказал он, наконец. – Одно: годится все – лишь бы оборвать череду расстрелов. Второе: годится все, лишь бы уничтожить всех этих подонков до последнего, до самой памяти о них…

– В штурме мы потеряем все, что у нас еще осталось, – сказал адмирал, – не говоря уже о жителях города…

– Это я понимаю, – сказал Забелин. – Вы спросили, что я думаю – и я сказал. Если вы хотите знать мое мнение, что надо сделать… Я, пожалуй, соглашусь с Кириллом Асгатовичем.

– Понятно. Хорошо, пусть будет так. Теперь о главном. Завтра прибывает наследник. Так вот, господа: я намерен пойти на преступление, и прошу вас быть моими подельниками. Я не пущу наследника в Вомдейл. Вместо него поедет мой Вильгельм. Они одного возраста и похожи лицом…

– То есть – вы хотите арестовать наследника? – с каким-то затаенным восторгом спросил Забелин.

– Да.

– Не сносить нам головы… Кирилл Асгатович, как вы?

– Право, не знаю… Из кучи гнилых яблок найти одно, не самое гнилое – вот задача.

– Задача достойная, согласен. И все же?

– Конечно, следовало бы попытаться его уговорить… однако, насколько я знаю характер наследника…

– В том-то все и дело. Мне не хотелось бы показаться высокопарным, но речь идет, увы, о судьбе отечества…

– Кто еще будет посвящен в наш заговор?

– Никто. Я и Петр Сергеевич будем сопровождать мнимого наследника, а вы, Кирилл Асгатович, будете развлекать подлинного.

– Хорошее поручение вы мне придумали… А что мы будем делать со свитой? Тоже под замок?

Адмирал вдруг стал пунцовым. Забелин закашлялся.

– План очень правильный, – сказал Кирилл Асгатович, – но невыполнимый, вот в чем беда. Попытаемся уговорить наследника, убедить… Надо придумать хороший предлог, чтобы он согласился на подмену. Я пока такого предлога не вижу…

– Предлог может быть один, – сказал Виггелан. – Мы не намерены идти ни на какие уступки, поэтому несколько офицеров сознательно жертвуют собой, отдают себя в заложники – чтобы по выходе банды за пределы города можно было окружить и уничтожить ее. Всю.

Повисло молчание.

Старший сын адмирала, Арнольд, погиб в последнем бою, заманивая «Бурю» в огненный мешок. Днем раньше погиб его зять…

– Разумно, – сказал Забелин. – И все-таки оставим это пока на крайний случай. Может быть, сумеем решить дело без подвигов.

– Я согласен, – кивнул головой Кирилл Асгатович. – Лучше, если удастся обойтись малой кровью.

– Как там ваш… ну, кого вы искали? – устало спросил адмирал. – Не нашли?

– Как в омут, – вздохнул Кирилл Асгатович. – А от него мог бы быть толк.

Оказалось, что он разучился тихо красться. Тело промахивалось на доли дюйма, но этого хватало, чтобы производить шум. Слава Богу, тут никто не нес настоящую караульную службу: патрули ходили по пять, разговаривали между собой и хохотали, а часовые стояли на виду и в местах предугадываемых. Проще всего, конечно, было двигаться по пыльному миру, изредка выныривая – но он решил пройти по настоящим улицам, чтобы вдохнуть как следует здешний воздух.