Смешно. Если бы они догадывались, насколько они нам нужны, они бы заставили нести себя на руках всю дорогу… и мы несли бы, вот в чем дело…
Мы бы несли…
Он вспоминал, как нес Олив. Это было сто лет назад, нет, гораздо больше ста. Это было несколько жизней назад. Она убегала с ним, молодым майором из дома своего первого мужа. Или второго… не помню. Помню, что ей было семнадцать, она была прекрасна и отважна, сумасбродна и весела, и до ожесточения любила жизнь. Какие могли быть дома, какие мужья?.. Он носил ее на руках, каштановые волосы разлетались… было много солнца. Да, было ослепительное солнце, свет его проникал даже сквозь стены, и они светились медово…
На пятнадцатый день пути умер первый пленник. Угрюмый сутулый каторжник Холл, угрюмый и жилистый, никто бы и подумать не мог, что из него из первого вытечет, вытопится вместе с потом жизнь… он упал перед своей тележкой и не встал больше.
По расчетам, идти предстояло еще три-четыре дня.
Около полудня взрывы прекратились, и еще через час на уазике подъехал сам Адлерберг, саперный майор, рыжевато-белесый, в мешковатой солдатской хэбэ, пыльных сапогах и пилотке, натянутой на уши. Любой комендантский патруль в любом Урюпинске упек бы его на губу, не считаясь ни с чем. Он производил впечатление патологического разгильдяя и криворучки. На самом же деле – лучшего мостовика, дорожника и минера в одном лице в армии просто не было, афганская выучка, сам генерал Громов рекомендовал…
Перевод год назад в спецгруппу он воспринял с удивлением, но недовольства не выразил. Туров с некоторым опасением относился к нему: Адлерберг то ли абсолютно не понимал, где он сейчас находится, то ли понимал, но тщательно скрывал – а значит, понимал слишком много. И то, и другое вызывало настороженность…
– Товарищ генерал-майор, – обратился он к Зарубину, щурясь от солнца; ресниц у него не было совсем, веки всегда были красные и распухшие. – Дорога готова. Сам проехал: на равнину выход есть. Танки пройдут. А дальше можно и так, за бульдозерами…
– Спасибо, Александр Юрьевич, – Зарубин поймал его руку, пожал. – Большое дело сделал. Эх, железнодорожники бы так…
– Им сложнее, товарищ генерал-майор.
– Сложнее, не сложнее… Время выходит, вот беда в чем. Лето не успело начаться, а уже зима светит. Проклятое место…
Туров мысленно согласился с Зарубиным. Место было проклятое.
Влажный воздух Транквилиума, проникая в Якутию, давал летом бесконечные туманы, а зимой – иней и снег. Семь метров снежного покрова было этой зимой… По другую сторону обстояло не лучше: летом те же туманы, а зимой – морозный воздух стелился низом, вымораживал скалы, а сверху на них лился бесконечный нью-айрлендский дождь. Лед, товарищи, лед! И такой долгоиграющий лед, что и в июне местами держался, несмотря на тридцать градусов жары, прямые солнечные лучи и черноту скал… Что делать: великое столкновение миров…
Туров огляделся, будто еще ни разу в жизни не видел Плацдарма. Именно так, с большой буквы, он и фигурировал в документах: Плацдарм.
Километровой длины, но узкая площадка, кое-как отвоеванная в прошлом году у скал, на две трети устлана была рельсовыми путями: стрелки, ответвления, тупики. По замыслам, до десяти эшелонов одновременно могло разгружаться здесь. К этой цифре Туров относился с сомнением – тем более, что осталось еще несколько километров второго пути к магистрали. По однопутке не разъездишься… Остальное пространство на Плацдарме было буквально сплошь уставлено техникой: танки, БРДМ, БМП и БМД, гаубицы, грузовики, цистерны… Впятеро стояло по ту сторону прохода: под крышами, под сетями: маскировка от спутников. Конечно штатники давно засекли эту непонятную им активность в самой непроходимой тайге, на тупиковой ветке на север от БАМа – танки, эшелоны… Пакет дез на эту тему запущен, ПГУ позаботилось… будете вы знать о подземном хранилище техники, а правду все равно не узнаете до тех пор, пока не станет слишком поздно. Туров почувствовал вдруг, как невидимая рука затыкает его невидимый рот – дабы проклятые штатники не подслушали его телепатемы, как подслушивали недавно, присосавшись к подводному кабелю, все переговоры Камчатки с материком.
