|
| It was the hard work of the farm that told upon her in the end, for she would not spare herself, and, though she had driven and flogged her energy for the seventeen years of her widowhood, she could not stand up to the strain when the last test came, and her heart went from her. | Нелегкий труд на ферме в конце концов сказался на здоровье матери, совсем себя не щадившей. Хотя она привыкла работать без передышки и все семнадцать лет своего вдовства постоянно подстегивала себя, ноша все-таки оказалась слишком тяжела. Сердце ее в конце концов не выдержало, и она слегла. |
| Little by little her stock had decreased, and with times being bad - so she was told in Helston - and prices fallen to nothing, there was no money anywhere. | Накопленные запасы постепенно истощились, а тут наступали суровые времена: как ей сказали в Хелстоне, все шло за бесценок и денег было взять неоткуда. |
| Upcountry it was the same. There would be starvation in the farms before long. | К северу было то же самое, на фермеров надвигалась нужда. |
| Then a sickness attacked the ground and killed the livestock in the villages round Helford. | Да еще какой-то мор поразил их края, начался падеж скота. |
| There was no name to it, and no cure could be discovered. | Никто не ведал, откуда взялась эта напасть, и не было от нее спасения. |
| It was a sickness that came over everything and destroyed, much as a late frost will out of season, coming with the new moon and then departing, leaving no trace of its passage save the little trail of dead things in its path. | Болезнь пришла как запоздалый мороз, который вдруг нагрянет в новолуние и также неожиданно отступит, словно его и не было, успев, однако, причинить немало зла. |
| It was an anxious, weary time for Mary Yellan and her mother. | Для Мэри и ее матери настали черные дни. |
| One by one they saw the chickens and the ducklings they had reared sicken and die, and the young calf fell in the meadow where he stood. | На их глазах цыплята и утята, за которыми они заботливо ухаживали, вдруг начали болеть и дохнуть. Потом прямо на лугу пал теленок. |
| The most pitiful was the old mare who had served them twenty years, and upon whose broad and sturdy back Mary had first straddled her young legs. | Больше же всего было жаль старую кобылу, верно служившую им двадцать лет. Сидя на ее крепкой спине, Мэри и выучилась ездить верхом. |
| She died in the stall one morning, her faithful head in Mary's lap; and when a pit was dug for her under the apple tree in the orchard, and she was buried, and they knew she would no longer carry them to Helston market day, Mary's mother turned to her and said, | Кобыла околела однажды утром прямо в конюшне, преданно уткнувшись мордой в колени девушки. В саду под яблоней вырыли яму для могилы, и когда лошадь закопали, обе женщины поняли, что никогда больше не доведется им ездить в Хелстон в базарный день. Мать, повернувшись к Мэри, сказала: |
| "There's something of me gone in the grave with poor Nell, Mary. | - Что-то ушло из меня вместе с беднягой Нелл в могилу. |
| I don't know whether it's my faith or what it is, but my heart feels tired and I can't go on any more." | Не знаю, моя ли вера или что другое, но только на сердце у меня такая усталость... Долго я уж не протяну. |
| She went into the house and sat down in the kitchen, pale as a sheet, and ten years her age. | Она ушла в дом и села там на кухне, бледная как полотно, постаревшая сразу лет на десять. |
| Listless, she shrugged her shoulders when Mary said she would fetch the doctor. | На предложение Мэри сходить за доктором она безразлично пожала плечами. |
| "It's too late, child," she said, "seventeen years too late." And she began to cry softly, who had never cried before. | - Опоздали мы с этим, детка, на целых семнадцать лет... - И тихо заплакала, она, никогда не плакавшая дотоле. |
| Mary fetched the old doctor who lived at Mawgan and who had brought her into the world, and as he drove her back in his trap he shook his head at her. | Мэри все же отправилась в Могэн за старым доктором, который в свое время помог ее появлению на свет. Назад они ехали в его двуколке. Оборотясь к ней, доктор покачал головой и произнес: |
