Возвращаюсь к собеседнику.
— Анатолий Тихонович, предвижу недоуменные вопросы: а что же, наши лодки не слышат тех, кто их “пасет”? Почему они не могут уклониться, увернуться от удара?
— Представьте себе два самолета, в пилотских кабинах которых нет иллюминаторов. Они летят друг за другом вслепую. Пилоты первого самолета лишь предполагают, что им зашел в хвост неслышимый из-за рева турбин противник. Чтобы услышать его, они резко и неожиданно для преследователя делают отворот в сторону. Чем могут кончиться такие маневры?
Все командиры российских, да и американских субмарин обязаны время от времени отворачивать в сторону от курса для прослушивания кормового сектора, не прослушиваемого акустиками из-за шума собственных винтов. Следящая лодка предугадать такой поворот не может. Дистанция слежения невелика, скорость порядка 15–20 узлов (около 30–40 километров в час). Тормозов под водой нет. Гидролокаторы не включают ни цель, ни охотник, чтобы не выдавать себя импульсами активного режима. К тому же… Взгляните на эту диаграмму, она показывает так называемый “провал шумности” в акустическом поле подводной лодки: меньше всего субмарина, идущая под водой, “излучает” шум из носовой оконечности, поэтому меньше всего она слышна акустику встречной лодки, если эта встреча происходит на прямом контркурсе, то есть когда лодки идут лоб в лоб. Вот в таких условиях и происходят столкновения.
— Телерепортер РТР Аркадий Мамонтов передал в эфир сообщение, что на борт “Петра Великого” подняты аварийные буи иностранного происхождения…
— Это очень важная информация. Аварийные буи-поплавки носят на своем корпусе все подводные лодки мира. На буе обязательно должен быть бортовой номер лодки или ее название, обозначена государственная принадлежность. Номера на буе не обнаружили. Но ведь в разведку с документами не ходят. Поэтому те лодки, которые идут на выполнение рискованного задания, опознавательные таблички с аварийных буев снимают. Эти поднятые буи вполне могли выскочить из своих гнезд при сильном ударе.
— Получается, как если бы автомобиль покинул место аварии, оставив на нем номерные знаки. Разве нельзя найти?
— Во-первых, знаки стерты. Во-вторых, попробуйте докажите, что их не принесло в район инцидента морским течением. Вам скажут, буи были потеряны за сто миль отсюда в шторм…
— Ну, хорошо, если иностранная лодка так долбанула нашу, значит, сама она тоже здорово повреждена.
— Безусловно. И скрыть эти повреждения невозможно. Но можно заявить о том, что деформация была получена в другом море при ударе о подводную скалу. Не пойман — не вор. Вот если бы мы обнаружили поврежденную иностранную субмарину на грунте неподалеку от “Курска”, тогда иной разговор.
— Но почему она уцелела, хоть и едва уползла, а наша — нет?
— Вы когда-нибудь бились пасхальными яйцами? Если ударить оконечностью в бок, то обязательно проломишь скорлупу чужого яйца. Нечто подобное произошло и с лодками. Нос у подводных лодок имеет конструктивное усиление на случай плавания во льдах и прочих ситуаций. Борт менее прочен. Удар в борт “Курска” пришелся носовой оконечностью, да еще в самом опасном месте — на стыке двух отсеков, где проходит переборка (перегородка) между торпедным и жилым (он же центральный) отсеками. Важно заметить, что все предыдущие столкновения советско-российских лодок с американскими происходили именно так — таранный удар приходился в борт. Вот как на снимке, где изобра-жена К-407 после встречи с “Грейлингом”. Всегда таранили нас. Потому что наши командиры меньше всего стремились лихачить под водой, понимая, что за такие подныривания погоны снимут вместе с головой.
Замечу, что за всю историю подобных столкновений американская сторона ни разу не признала официально свое в них участие, несмотря ни на какие вмятины и даже куски металла, застрявшие в обшивке наших подлодок. На войне, в том числе и “холодной войне”, не принято приносить извинения за причиненный противнику урон. Даже будучи уверенными в том, что после очередного тарана американская атомарина “Тотог” пустила ко дну советскую подводную лодку типа “Эхо”, никаких соболезнований и извинений адмиралы из Пентагона нам не принесли.
