Педро Кастанедо пересек в XVI веке великую равнину Среднего Запада этой страны. Он был потрясен тем, что увидел: «буйволов (не кроликов, не коз, а буйволов!) паслось на равнине так много, что я не знаю, с чем их можно и сравнить, разве что с рыбами в море!»
И все, кто приходил сюда вслед за Кастанедо, описывая сказочное изобилие бизонов, употребляли такие выражения: «бесчисленное множество», «невероятное число», «кишащие мириады», словно речь шла о насекомых, а не быках.
Даже в середине прошлого века бизонов здесь было так много, что путешественники пробирались местами через их плотно сомкнутые фаланги, как через непроходимую чащу.
«Насколько могли видеть мои глаза, страна чернела бесчисленными стадами»,- вспоминает один. «К вечеру мы поднялись на холм и застыли, пораженные видом, который открылся нам с высоты: вся равнина до горизонта была сплошь покрыта буйволами»,- рассказывает другой. По его словам, бизоны шли вплотную друг к другу, растянувшись на восемь миль в ширину и десять в длину.
И еще в 1871 году полковник Додж повстречал у реки Арканзас колоссальное полчище диких быков. Пять дней проходили они мимо его лагеря. Шли по всей равнине, от горизонта до горизонта, и такими тесными рядами, что можно было бы, наверное, как по мосту, идти по их спинам. От авангарда до арьергарда бычья армия растянулась на восемьдесят километров, а от фланга до фланга – на сорок. Значит, в стаде шло, по самым скромным подсчетам, больше четырех миллионов быков! Каждый бизон в среднем весил полтонны – как только земля их выдерживала!
А лед вот часто не выдерживал…
Зубр – животное оседлое, далеко от приглянувшихся мест обычно не уходит. Но многие бизоны весной и осенью предпринимали далекие путешествия: к зиме уходили к югу, на лето возвращались в более северные страны. Бывало, что когда миллионными армадами переходили они реки, го лед под их тяжестью проваливался. Тогда трупы погибших животных, случалось, запруживали реки, и по этой страшной дамбе переправлялось все стадо. Старожилы тех мест уверяли, будто многие острова на Миссисипи и Миссури образовались вначале из куч бизоньих скелетов, вокруг которых текучие воды намыли песчаные берега.
Тропы, проложенные бизонами, тянулись через весь континент. Говорят, что топографы, прокладывая маршруты для железных дорог, не могли найти более удобных перевалов через горы и кратчайших обходных путей вокруг озер и рек, чем старые бизоньи тропы. По ним в основном и легли первые американские железнодорожные пути.
Они и принесли смерть бизонам. В шестидесятых годах прошлого века началось строительство трансконтинентальной Тихоокеанской железной дороги от Чикаго до Сан-Франциско. Толпы трапперов, рабочих, бродяг, золотоискателей и авантюристов устремились на запад. Вся эта голодная армия кормилась бизонами. Железнодорожные компании держали на службе отряды профессиональных охотников, которые тоннами поставляли им даровое мясо. Тут узнали, что у «буйволов» отличные шкуры и за них неплохо платят там, на востоке. Когда стальные пути добежали до города Додж-Сити, штат Канзас, пять тысяч профессиональных охотников за бизоньими шкурами обосновались в нем и из этого перевалочного центра делали вылазки в окрестные прерии. За два месяца убили здесь двести десять тысяч бизонов! И еще сто тысяч – за зиму 1877 года.
В то время на весь мир прославился Вильям Коди, по прозванию Буйвол-Билл, который за полтора года добыл 4280 бизонов. За день он застрелил как-то 69 быков. Рекорд другого «чемпиона» – 250 бизонов за «рабочие» сутки.
Можно подумать, что охота на бизонов представляла хоть какую-то опасность. Нет, никакой (или почти никакой) опасности не было. Бизон – животное кроткое и пугливое. Он всем готов уступить дорогу, и даже олени, пишет герцог Бэдфордский, третируют бизонов и гоняют, как хотят, этих здоровенных быков. В своем парке Воберн-Аббей, где вольно паслись и те и другие, он не раз наблюдал смешные сцены: «Я сам видел, как огромный матерый бык бизон вместе с его коровой был обращен в поспешное и постыдное бегство второразрядным оленем вапити».
